По дороге в завтра - [9]
Поднялся шум.
— Что вилки? На тарелках было бы.
— Валенок нет, в общежитии по уши грязь.
— Полушубки бы надо.
— А откуда взять полушубки? — раздумчиво произнес Семен Михайлович. — Из овчин теперь панафикс выделывают на манто городским барышням: перевелись полушубки… Ну а насчет общежития скажу: я за вас убирать не буду!
— Обещали то, обещали сё…
— Кто обещал то да сё?.. Вот мы тут перед вами, какие есть. И ничего не обещаем. Сами все своими руками будете создавать, все, все!
— Наше дело маленькое, подавай, что положено, и весь разговор, — повернулся в сторону от Истомина Бабкин.
Директор вскочил.
— Дело маленькое!.. Ты так считаешь? — Семен Михайлович смотрел на затылок Бабкина. — А ну посмотри мне в глаза… Ты знал, куда ехал! На пустом месте жизнь начинаем…
За столами загалдели. Истомин повысил голос, стал говорить для всех.
— Не на готовое шли ваши отцы и старшие братья, начиная наступление на дальневосточную тайгу и льды Арктики! И замерзали, и голодали… — Твердо произнес: — Решайте сами, как быть. — И сел.
Шум усилился. Раздалось одновременно несколько голосов:
— Да мы так…
— Вы не обращайте внимания.
Денисов постучал ложкой по стакану.
— А как Бабкин смотрит на это?
Бабкин скорчил гримасу.
— Это он от дури, — деловито заметил Букреев.
— Точно, от дури, — подтвердил Дрожкин.
— Пусть сам Бабкин скажет, — предложил Николай Тихонович.
— Что он может сказать? Он всем недоволен!
— С ним мы дома поговорим, — пообещал Калянс.
Шум в столовой не утихал. И Букреев, следуя морской привычке, определил:
— Шторм тринадцать баллов.
Истомин с досадой думал о том, как все же плохо у новоселов устроен быт. В вагончиках холодно, в забитом до отказа людьми общежитии тесно и неуютно. В столовой не хватает посуды. Чай подают в стеклянных банках из-под консервов. Истомин уже не раз говорил с председателем рабкоопа. А какой толк? Стаканы нашлись только для директора и секретаря парторганизации. Нет зимней одежды в магазине…
Он поднялся и пошел к дежурному по станции, чтобы связаться по телефону с обкомом, рассказать о положении в совхозе, попросить помощи…
Вечером в вагончике, когда укладывались спать, Семен Михайлович сказал Денисову:
— А парни чем-то покоряют, даже те бузотеры… Пусть мужают в борьбе с директором и секретарем парторганизации.
Денисову показалось неожиданным такое заключение, как и многое в словах и поступках директора. Николая Тихоновича настораживало поведение отдельных новоселов. Он вспомнил вечер в общежитии. Обидно, что его так встретили молодые люди, что не нашел тогда с ними общего языка. Встреча, в столовой тоже не принесла успокоения. А Истомин относится к этому так просто.
— А ведь я в столовой говорил неправду, — продолжал между тем Семен Михайлович. — По форме вроде бы все правильно: трудности необжитых мест, пример старшего поколения… Но ведь юность нашего поколения проходила в другое, более сложное время. Теперь от многих трудностей можно уйти, но они цепляются за нас по вине растяп и бюрократов. А мы молимся на эти трудности
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Истомин направлялся в контору, но увидел Дрожкина и круто свернул. Он приблизился к саням в тот момент, когда Николай наполнял водой бак возле одного из вагончиков. Семен Михайлович поздоровался, спросил ласково:
— Как трудимся, сынок?
Дрожкина очень тяготили и огорчали его обязанности: мечтал водить трактор, а приходится возить воду да еще на быках. Однако гордость не позволяла жаловаться, он ответил важно:
— Как видите…
В это время раскрылась дверь вагончика, показался старик, Николай передал ему бачок с водой.
Истомин кивнул головой на дверь:
— Кто такой?
— Дедушка Трофим.
— Кто?
— Тоже молодой патриот, — серьезно сказал Дрожкин, привыкший так называть всех новоселов.
— Что за наваждение? — И, забыв поговорить с парнем, Истомин поднялся в вагончик.
Старик свертывал цигарку. Но, когда хлопнула дверь, неосторожно повернулся и рассыпал табак, пробурчав что-то.
— Кто это столь любезно приветствует директора? — спросил Семен Михайлович, разглядывая старика с длинными тараканьими усами и клочками седых волос на голове.
Старик поднялся, растерявшись.
— Сидите, сидите, — сказал Семен Михайлович и сел сам. Он видел старика впервые, очень удивился, спросил, как тот оказался среди добровольцев.
— Заставили, дорогой, — улыбнулся старик, снова скручивая цигарку. Закурив, он объяснил, что, как и все, приехал в совхоз по комсомольской путевке.
— Как же вы решились?
— Старуха довела, — простодушно поведал дед и пошевелил усами. — Ну никакого житья не стало. Дай, думаю, махну куда подальше. К тому же и дело большое. Опять же внимание, почести и тому другое… Я, брат, на все руки — и столяр, и маляр, и стекольщик. Кого угодно в нашем квартале спросите, все знают Трофима Ровнякова. Меня, брат, любая целина примет.
— Как вас величают-то, папаша?
— Федорович… Трофим Федорович.
— Но как же вам, Трофим Федорович, старому человеку, выдали комсомольскую путевку?
— Прихожу в райком, говорю: «Хочу быть молодым патриотом…»
— Но какой же вы молодой патриот? — перебил Семен Михайлович.
— Так и там сказали, — согласился Ровняков. — Такие бюрократы…
Сюжет книги составляет история любви двух молодых людей, но при этом ставятся серьезные нравственные проблемы. В частности, автор показывает, как в нашей жизни духовное начало в человеке главенствует над его эгоистическими, узко материальными интересами.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Старого рабочего Семеныча, сорок восемь лет проработавшего на одном и том же строгальном станке, упрекают товарищи по работе и сам начальник цеха: «…Мохом ты оброс, Семеныч, маленько… Огонька в тебе производственного не вижу, огонька! Там у себя на станке всю жизнь проспал!» Семенычу стало обидно: «Ну, это мы еще посмотрим, кто что проспал!» И он показал себя…
Его арестовали, судили и за участие в военной организации большевиков приговорили к восьми годам каторжных работ в Сибири. На юге России у него осталась любимая и любящая жена. В Нерчинске другая женщина заняла ее место… Рассказ впервые был опубликован в № 3 журнала «Сибирские огни» за 1922 г.
Имя Льва Георгиевича Капланова неотделимо от дела охраны природы и изучения животного мира. Этот скромный человек и замечательный ученый, почти всю свою сознательную жизнь проведший в тайге, оставил заметный след в истории зоологии прежде всего как исследователь Дальнего Востока. О том особом интересе к тигру, который владел Л. Г. Каплановым, хорошо рассказано в настоящей повести.
В романе «Мужчина в расцвете лет» известный инженер-изобретатель предпринимает «фаустовскую попытку» прожить вторую жизнь — начать все сначала: любовь, семью… Поток событий обрушивается на молодого человека, пытающегося в романе «Мемуары молодого человека» осмыслить мир и самого себя. Романы народного писателя Латвии Зигмунда Скуиня отличаются изяществом письма, увлекательным сюжетом, им свойственно серьезное осмысление народной жизни, острых социальных проблем.