По дороге в завтра - [7]

Штаб степняков задумался: задали же новоселы загадку… Почти всем пришла мысль: надо готовить механизаторов на месте. «Но, — спорили мысленно специалисты сами с собой, — где найти помещение для занятий, кто будет обучать новоселов, наконец, где взять те же наглядные пособия». И этих «но» оказалось очень много.

Молчание затянулось. Истомин бросил на стол карандаш, быстро встал, прислонился плечом к стене, произнес озабоченно:

— Так что же делать-то? — И тут же шутливо: — Плакать будем, от земли отказываться?

«Штабисты» заулыбались. Тогда Истомин начал рассказывать:

— Может быть, вам приходилось видеть, как учат летать своих птенцов чайки… Гнездятся они обычно высоко в скалах. Появится на свет птенец, от земли еще оторваться не может, а взрослая чайка уже толкает его к обрыву. Тот летит камнем вниз. Кажется, вот сейчас проглотит его злая волна. Но мать настороже. Она стремительно бросается вслед за детенышем, подхватывает его на лету. Поднимет и снова бросает. Смотришь, тот уже и крылышки распустил, а там, глядишь, начинает взмахивать ими. Вот какая, земляки, притча.

— Надо, конечно, учить молодежь, — вступил в разговор Ананьев. — Вспомните, как было на Магнитке. Там тоже люди не имели специальностей…

Павел Андреевич не договорил. Сильно хлопнула дверь, и все повернули головы к порогу. В комнату ворвался вместе со струей холодного воздуха Букреев, прошел на средину и остановился так, «будто тысячу выиграл». Кепка на нем сидела, как всегда, вот-вот готовая взлететь. Он молчал, словно бы его вид сам по себе говорил о цели прихода.

Истомин не выдержал:

— Ты что?

— Дело есть.

— Говори!

— Ну, низы, подавай голос! — с расстановкой выговорил Букреев, тыча себя в бока, и, когда таким образом привлек к себе всеобщее внимание, сказал добродушно:

— Было бы вам известно, мы сегодня не завтракали.

Семен Михайлович надел зачем-то очки, постучал картонным футляром по столу:

— Почему, собственно, не соблаговолили?

— Не угостили, — тем же тоном ответил Букреев и заключил уже изменившимся голосом: — Все-то тут идет кувырком.

Истомин снял очки.

— Что идет кувырком?

Парень комично вытаращил глаза:

— Ну, Букреев, нам тут несдобровать.

Снова заговорил Истомин:

— Извините, молодой человек, не имею чести знать вас…

— Доброволец Букреев Михаил Петрович, — бойко подсказал парень, как будто изумясь, что его не знают.

Директор подбросил в руках карандаш:

— Так вот, доброволец Михаил Петрович, еще раз извините, вы говорите глупости. Ближе к делу!

Тот нимало не смутился.

— Зачем далеко ходить?.. Воды и той в общежитии нет. Умывались снегом, это кто, понятно, привык к культуре.

— И тебе не стыдно! — закипятился Истомин. — Почему сам не таскаешь воду? Вон какой вымахнул!

И это не смутило парня. Сунув руки в карманы полушубка, он пошел вразвалку к двери, но у порога повернулся:

— Волы стоят без дела, а я что… — Шлепнул широкой ладонью по лбу, проговорил, делая вид, что очень огорчен. — Нас тут не поняли, Букреев. — И вышел.

Истомин смерил Денисова выразительным взглядом: «Ну, что вы скажете на это?». Николай Тихонович подумал о Букрееве: «Такого обкатывать да обкатывать», невольно поморщился, вспомнив почему-то Бабкина. Знают ли они, сколько ждет их впереди трудностей?

— Да-а, — протянул Истомин, покачал задумчиво головой. — Видели птенца?

— Это еще тот народец, — сильно двигая губами, словно захлебываясь, проговорил Горобец.

Не обратив на него внимания, директор посмотрел на Ананьева так, точно его вынудили это сделать.

— Сколачивайте, Павел Андреевич, курсы да и шпигуйте парней, другого выхода нет. Узел на узле…

Истомин уже раньше думал о курсах. Он сказал, что заниматься с курсантами будут инженер, механик и опытные механизаторы из новоселов; под классы можно занять два полевых вагончика; для практических занятий надо пригнать из Зареченска трактор.

— А теперь, Николай Тихонович, — заключил Истомин, — пойдемте в столовую выяснять, почему не накормили людей.

4

— Впору хоть самому гонять быков, — сказал Истомин, когда вышли на улицу.

— Да где же их хозяин-то? — спросил Денисов.

— Трест направил эту скотину вместе с древним стариком Андрющенко в мое персональное пользование. Возчик попал в метель, заболел, провалялся здесь два дня да и уехал домой.

Семен Михайлович замолчал, задумался… Вдруг откуда ни возьмись на улице показался все тот же Букреев. Он шел медленно, словно кого-то поджидал. У Семена Михайловича возникло желание сбить спесь с ершистого парня. Вот они оказались лицом к лицу. Денисов спросил строго:

— Кто ты такой?

Букреев замялся.

— Специальность?

— Сигнальщик.

— Кто?

— Сигнальщик тральщика.

— Это что же, ты плавать на целину приехал?

Букреев отмолчался.

— Трактор знаешь? — спросил директор.

— Нет, — ответил Букреев.

— Почему?

— Не учили.

— Не учили? А сам… Своя голова есть? Что же ты будешь делать на земле без машин? Лопатой будешь ковырять целину?

Денисов улыбнулся парню глазами:

— У тебя, наверно, все же какая-то и гражданская специальность есть?

— Откуда? — усомнился Семен Михайлович. — Он и по земле-то, поди, мало ходил. Не видите? Морской волк.

— Приходилось быть шофером, — негромко сказал Букреев.