По дороге к высокой башне. Часть третья - [20]

— Что они от тебя хотели?

— Колун требовал, чтобы я ему все деньги отдал и указал схрон с оружием.

— С каким оружием? — не понял я.

— Доспехи, которые ты на мне видел не единственные. Есть еще, — ответил Холин, растирая посиневшие запястья.

Так вот куда подевалось трофейное оружие, которые мы отдали Холину перед тем, как сбежать из Пауса. Значит, у бережливого негодника остался еще один полный комплект доспехов. Теперь мне стала понятна заинтересованность Колуна. Такое оружие стоило несколько сотен серебряных монет. Неплохой куш.

— Понятно. Откуда Колун узнал про схрон?

— Сам когда-то по пьянке проболтался. Сказал, что наследство от родственника осталось. А вот денег у меня и, правда, нет, — продолжал Холин, — потратил все. Сам знаешь, что я их никогда копить не умел.

Это было правдой. Бывший стражник всегда спускал последнее на еду и выпивку.

— Колун не поверил?

— Нет.

Холин попробовал встать на ноги и чуть не упал. Я помог ему подняться и повел к лестнице. Время шло, и засиживаться на одном месте было опасно.

— Неужели он тебя только из-за этого в плену держал?

— Нет, — Холин тяжело навалился на меня, с трудом передвигая затекшие ноги, — еще хотел, чтобы я тебя убил.

От неожиданности я едва его не выпустил, и чтобы не свалиться на пол бывший разбойник ухватился за ближайший столб поддерживающий перекрытие.

— Извини, — я опять подхватил его и потащил вверх по лестнице.

Ай да Колун! Я от злости даже зубами заскрипел. Вот и договаривайся после этого с разбойником!

Холина всего трясло от слабости и холода, поэтому первым делом я провел его в комнату. Раздевать мертвого разбойника мой друг не стал, но закутался в плащ, оставленный кем-то на вешалке.

— Сапоги нужны, — проворчал он, разглядывая обувь мертвеца. Нога бандита была меньше, чем у Холина.

— Там еще один у двери лежит и один во дворе, — сказал я.

— Ничего себе, — Холин присвистнул.

Сапоги второго разбойника оказались в самый раз. Выбравшись из дома, мы притаились в темноте двора. На первый взгляд на улице было тихо, но я не хотел рисковать.

— Давай немного подождем. Все-таки мне пришлось пошуметь, — сказал я.

— Думаешь, кто-нибудь мог услышать?

Я пожал плечами и только потом сообразил, что Холин не может видеть моего жеста в темноте.

— Может быть. Не знаешь, сколько человек тебя охраняли?

— Нет, — признался Холин, — двое держали, один бил, а сколько их всего было в доме, кто ж разберет.

Служилый квартал не спал. То в одном месте, то в другом вспыхивали пьяные ссоры, истерически кричали женщины пытавшиеся разнять дерущихся мужчин, где-то пели, где-то плакал ребенок. Стоя возле запертой калитки, я рассказал Холину о том, как в святилище прибежал мальчишка.

— Знаешь, кто мог его послать? — спросил я.

— Догадываюсь.

Совсем рядом послышались голоса, и мы прижались к забору пытаясь разглядеть через щели поздних прохожих. Два пьяных мужика прошли мимо. Один скрылся в темноте, а второй остановился под фонарем, щедро полил калитку ближайшего дома и побежал догонять собутыльника.

Холин тяжело вздохнул и потянул на себя створку ворот.

— У Колуна на этой улице везде свои глаза и уши. Надо уходить. Если кто-то что-то слышал, то и он скоро узнает, — сказал Холин.

— Жаль, — я сокрушенно вздохнул, — думал, получится отсидеться здесь до утра.

— Только не здесь, — проворчал бывший стражник.

Выйдя за ворота, он повел меня направо в сторону реки. Улица здесь еле заметно шла под уклон, поэтому мы прибавили шагу.

Миновав два перекрестка, Холин остановился, словно почуял неладное, схватил меня под руку и потащил куда-то вбок. Если бы не он я бы ни за что на свете не заметил узкую щель между домами, в которой мы смогли укрыться. Мы успели как раз вовремя. Впереди на дороге появилась группа мужчин. Незнакомцы явно куда-то спешили. Они прошли мимо нашего убежища и скрылись за стеной ближайшего дома. В руках у двоих я заметил короткие копья. Обычно разбойники прятали оружие под одеждой, но, похоже, здесь они ничего не боялись и не считали нужным изображать из себя добропорядочных горожан.

— Люди Колуна, — еле слышно прошептал Холин.

— Неужели по нашу душу? — спросил я.

— Похоже. Знают, что сейчас из квартала нам не выбраться.

— Что же делать?

Холин тяжело вздохнул.

— Есть у меня одна мыслишка.

Оказалось, что узкая щель, в которую мы смогли втиснуться, была замаскированным проходом между домами, который вывел нас на соседнюю улицу. Пробираясь вдоль заборов, мы выбрались в неприметный переулок. В этой части города освещения почти не было, поэтому на улицах стояла кромешная тьма. Свет фонарей, горящих наверху в купеческом квартале, не достигал городского дна, а нависшие над головой верхние ярусы закрывали луну и звезды, отчего внизу казалось еще темнее.

Мы почти не разговаривали, поэтому я понятия не имел, куда ведет меня старый друг. Наконец у одного из домов Холин остановился и потянул на себя калитку. Она оказалась не заперта, и мы проскользнули во двор. Я не мог ничего разобрать в темноте, поэтому чтобы не наткнуться на что-нибудь выставил перед собой руки. В отличие от меня Холин шел уверенно. Взобравшись на крыльцо, он приложил ухо к двери и какое-то время, молча, прислушивался к тому, что делалось в доме, а потом тихонько постучал.