По дороге к высокой башне - [61]

Оглядевшись по сторонам, я заметил Марона. Он стоял чуть в стороне и держался за голову, возможно был ранен. Одновременно со мной к нему шагнул еще один человек. Я никогда не видел Булина в доспехах, поэтому не сразу его узнал. Сподвижник Гамона был ближе к мальчишке чем я. Ему надо было сделать всего несколько шагов, чтобы оказаться рядом. «Он ему поможет», — подумал я. А Булин подошел к Марону сзади и вдруг ударил его в спину. Мальчишка всхлипнул, удивленно захлопал глазами и запрокинулся назад. Я закричал от удивления и гнева. Булин обернулся на шум, увидел меня и остолбенел. Казалось узнав меня он от изумления потерял дар речи. Какое-то время мы просто стояли и смотрели друг на друга. Потом Булин потянул из ножен меч, его кинжал остался в спине Марона. Я стоял слишком далеко и для того, чтобы до меня добраться воину пришлось бы сделать несколько шагов. Наверно раньше я просто развернулся бы и бросился бежать, но сейчас после всего пережитого во мне почти ничего не осталось от трусливого мальчишки-послушника. Поле вокруг нас было завалено мертвыми телами и оружием, поэтому ничего удивительного не было в том, что совсем рядом я заметил заряженный арбалет. Его бывшему хозяину не повезло, стрелок лежал на земле истекая кровью. Когда дворянин сделал шаг в мою сторону я нагнулся и схватил арбалет. Все-таки Булин был опытным воином, прошедшим не одно сражение. Он все-таки успел до меня дотянуться. Холодное лезвие вонзилось в плечо. Но в тот момент, когда он сделал выпад я нажал на скобу. Тяжелый арбалетный болт пробил воину грудь. Удар был такой силы, что дворянина отбросило назад и он упал рядом с телом Марона. Я выпустил из рук бесполезный арбалет, зажал ладонью рану и повалился на чье-то остывающее тело.

12

Нет сознания я не потерял просто от страха и боли у меня подкосились ноги. Все-таки это было первое серьезное ранение в моей жизни. На самом деле лезвие вошло не глубоко и, хотя плечо ужасно болело, но через какое-то время я сумел взять себя в руки. Нужно было остановить кровь и попытаться помочь Марону, если мальчишка еще жив. Ругон заставил нас взять с собой обрезки чистой ткани, чтобы при случае было чем перевязать рану. Я вытащил кусок холстины, засунул его под распоротую куртку и сильно прижал.

Похоже мне повезло. Видимо Булин целился левее, но лезвие скользнуло по железной пластине у шло в сторону. Толстая кожа оказалась вспорота, а на железке осталась глубокая царапина. В очередной раз боги спасли меня от неминуемой смерти. Рассиживаться мне было некогда, поэтому я собрался с духом и побрел к лежащему лицом вниз молодому воину. Марон был без сознания. Короткий кинжал глубоко вонзился ему под лопатку. После того, как на моих глазах Тагон занимался самолечением я твердо знал, что надо делать. Я перевернул тело и расстегнул ремни, стягивающие панцирь. Самое трудное было добраться до раны, потому что доспех никак не хотел сниматься. Для того, чтобы помочь раненному мне пришлось выдернуть кинжал. Из раны сразу хлынула темная кровь. В поясной сумке мальчишки нашелся огненный порошок, которым я присыпал узкий порез, схватил лежащий рядом, чадящий догорающий фитиль, брошенный кем-то на поле боя и ткнул в набухающую от крови серую массу. Яркая вспышка обожгла мне пальцы. Запахло паленным, а Марон, не приходя в сознание глухо застонал.

Ругон довольно скоро отыскал нас. Несмотря на то, что большинство слуг погибли в бою, его оруженосец выжил и помог нам отнести Марона в лазарет. Пока молодым воином занимался настоящий лекарь мою рану старик осмотрел сам.

— Ну это пустяки, — говорил он, — легко отделался. Сейчас тебе наложат повязку, и мы пойдем выпьем за победу. Такое дело сделали!

— Как там Марон? — спросил я, вытягивая шею, чтобы разглядеть, чем занимается пожилой лекарь, склонившийся у походного стола.

— Плохо, — старик нахмурился, — рана глубокая, но слава богам кинжал прошел мимо сердца. Сегодня вам обоим повезло.

По дороге в лазарет я рассказал Ругону о том, что произошло. Странное поведение Булина не выходило у меня из головы. Почему он накинулся на нас? Почему хотел убить Марона? Наверно я ужасно надоел старику своими расспросами, потому что он оборвал меня на полуслове.

— Дело серьезное предательством пахнет, так что заткнись и не болтай попусту, — сказал Ругон.

Меня перевязали и отпустили на все четыре стороны. В сегодняшнем бою многие были ранены намного тяжелее чем я, поэтому лекарям некогда было тратить время на мой жалкий порез.

Вечером у Гамона состоялся военный совет. Его огромный шатер сгинул в сгоревшем лагере, поэтому на время вельможа перебрался в просторную походную палатку из парусины. Из всех, кто был посвящен в тайну моего амулета в живых, не считая самого Гамона, Ругона, Марона и меня осталось только двое дворян. Остальные пали в бою и унесли секрет с собой к сверкающим вершинам. Всех погибших похоронили в лесу привязав к высоким деревьям. Мертвецов было так много, что их пришлось подвешивать на ветках словно гирлянды. Прибывшие с королем священники не смогли бы оплакать и отмолить каждого, поэтому спели отходную молитву сразу для всех. В этот день огромный участок леса превратился в настоящее кладбище. Говорят, что с тех пор местные жители обходят это место стороной и между собой называют его не иначе, как «заросли мертвецов».