По дороге к высокой башне - [12]
Я взял несколько кусков сыра, пару лепешек и большую бутылку вина. Задерживаться в разгромленной кладовой мне не хотелось, поэтому я постарался, как можно быстрее сбежать из сырого подвала. На обратном пути я решил поискать братьев. Многие не решились покинуть монастырь и сейчас прятались где-то внутри. Мне было любопытно, чем занимаются остальные. На первом этаже я никого не встретил, только гулкое эхо моих торопливых шагов отражалось от стен. В галерее тоже было пусто, зато на втором этаже я услышал слова священной песни. Похоже несколько братьев закрылись в общей зале, чтобы помолиться. Поможет ли это? Может быть мне надо было все бросить и присоединиться к ним. Я немного постоял в нерешительности не зная, как поступить, но потом взял себя в руки и побежал на стену.
Химон все так же неподвижно сидел на скамейке.
— Я тут нашел…, - начал было я, но он грубо оборвал меня на полуслове.
— Молчи, — рыкнул монах, взял у меня большой кусок сыра и принялся торопливо есть, — не мешай, тихо сиди.
Я обиженно засопел, опустился рядом и вцепился зубами в черствую лепешку.
Откуда-то издалека послышался тихий вскрик, потом еще один. Химон вскочил со скамейки.
— Ты слышал это? Слышал?
— Что? — спросил я.
— Вроде кричал кто-то.
В холодном осеннем воздухе звуки разносили далеко и скоро мы опять услышали крики.
— Это на дороге, — сказал я.
Беспокойство Химона передалось и мне, поэтому я отложил еду и забрался на зубец стены. Мне не удалось ничего разглядеть. Разросшиеся вдоль тракта деревья мешали обзору. Где-то там сейчас должен был идти наш караван.
— Кажется больше не кричат, — сказал я.
Монах беспокойно огляделся.
— Никого не видно на дороге?
— Нет, — сказал я.
Химон тяжело вздохнул.
— Что, что это было? — забеспокоился я, — кто кричал? Что все это значит?
— Караван не дошел до города, — сказал он, — на дороге засада. Кочевники окружили нас.
Только что они убили твоих братьев.
От ужаса у меня подкосились ноги. Все это время я не мог до конца поверить в то, что мирная жизнь закончилась и скоро монастырь, в котором я провел лучшие годы жизни сгорит в горниле надвигающийся войны. Перед глазами вставали лица тех, кто отправился с караваном. Многих я хорошо знал, сидел с ними в трапезной за одним столом, слышал их голоса во время молитвы.
— Ты знал, что так будет? — спросил я.
— Догадывался.
Так вот почему он не пошел вслед за остальными. Трусливый «мешок брюквы» решил подождать и проверить есть ли на дороге засада. Он скрыл свои мысли от братьев и отправил их на верную смерть. Я с ненавистью уставился на него.
— Знал и ничего не сказал, — выкрикнул я, — они могли бы остаться здесь, отсидеться пока все не кончится!
— Дурак, — сказал Химон, — глупый щенок.
Он спокойно набивал брюхо пока мои друзья погибали на дороге. В неухоженной бороде застряли сырные крошки. Ужас и отвращение захлестнули меня. Я вскочил и набросился на него с кулаками.
Вернее, мне показалось, что я набросился на него, но на самом деле мой порыв был остановлен коротким точным ударом, от которого я словно камень, выпущенный из пращи отлетел к стене и свалился на пол. В мгновение ока монах оказался рядом, наступил мне ногой на грудь и не дал подняться. Какое-то время он с интересом наблюдал, как я барахтаюсь, лежа на спине, потом склонился пониже и сказал:
— Отсидеться не получится. Тех, кто ушел и тех, кто остался ждет одинаковая судьба. Ночью кочевники захватят монастырь и убьют нас.
Я сделал еще несколько неудачных попыток подняться, но скоро окончательно выбился из сил и затих. От злости и обиды я заплакал. Тогда Химон убрал ногу с моей груди, отошел в сторону, уселся на скамеечку, поднял и отряхнул упавший кусок сыра, и опять принялся за еду.
— Плачь, плачь, — сказал он с набитым ртом, — сейчас самое время.
Я всхлипывал и размазывал слезы по лицу. Ужасно было жалко себя и братьев, и еще было очень страшно.
Монах откупорил бутылку вина, сделал несколько глотков и протянул мне.
— Выпей.
— Послушникам нельзя, — я замотал головой.
— Теперь можно.
Я взял бутылку и сделал большой глоток. Вино нам давали только по праздникам по маленькой ложке на каждого, поэтому пить помногу я не привык. От нескольких глотков в голове зашумело. Я сел и ощупал грудь. Вообще-то я был не дурак подраться. Высокий рост давал мне преимущество перед другими послушниками, поэтому из большинства драк я выходил победителем. Конечно в монастыре следили за порядком и жестоко наказывали тех, кто нарушал правила, но мальчишки остаются мальчишками даже, если на них надеты бесформенные монашеские куртки. Понятно, что Химон был намного сильнее меня и все-таки, как он так ловко сбил меня с ног? Я не видел самого удара, которым он меня остановил, только почувствовал, как ноги оторвались от пола.
— Хватит с тебя, — проворчал монах и отобрал бутылку.
Он смотрел на меня и посмеивался. Другой бы на его месте разозлился на глупого мальчишку, который набросился на старшего с кулаками, а ему хоть бы что. Казалось он уже обо всем забыл.
Химон надолго присосался к бутылке, а когда она опустела выбросил ее за стену. Изделия из стекла были большой ценностью и в монастыре им велся обязательный учет.
Офицер адмиралтейства получает задание отправиться на далекий остров и найти пропавшую экспедицию. В повести есть батальные сцены, неизведанные земли, дикари, предатели, шпионы и тайные агенты.…Мы устали и ужасно трусили. Вырванные из привычной жизни, сугубо штатские люди, мы попали на трехмесячные офицерские курсы благодаря тому, что закончили гимназию. Была объявлена повальная мобилизация. Выпускников военно-морской академии не хватало. Дети из богатых и знатных дворянских родов не торопились на передний край.
Главный герой пытается выжить в мире позднего средневековья. Здесь нет драконов, эльфов и седобородых волшебников зато есть неприступные крепости, храбрые воины и бескрайние степи, населенные кровожадными кочевниками.
Главный герой решает провести отпуск в городе своего детства. Через несколько дней после его приезда, в старом парке, находят изуродованный труп, потом еще один. В полиции считают, что на людей нападает дикая собака, но в городе ползут слухи об оборотне.
Укрывшись в глухих лесах, главный герой скрывается от врагов под личиной монаха-отшельника. Он ведет тихую жизнь затворника, но неожиданные события вынуждают его забыть об осторожности и выйти из тени. Надвигается война, страну терзают междоусобицы, а на дорогах королевства бесчинствуют разбойники. Молодому воину придется забыть о молитвах и в очередной раз взяться за меч.
Единственное, что Аурин помнила из своего прошлого, покрытого мутной дымкой забвения, было ее исковерканное имя. Все остальное являлось для нее прочно и навсегда утерянным. Правда, изредка в ее голове возникали смутные образы, неясные, расплывчатые и не дающие ей покоя, поскольку ни одного из них она не понимала и не могла объяснить. Чаще всего эти образы являлись ей во снах, заставляя ворочаться, сбрасывать с себя одеяло и изредка стонать. В такие моменты Иоти больно толкала ее в бок острым локтем и сварливо требовала прекратить это безобразие и дать ей немного поспать.
Фантастический роман нашего времени. Прошлое всегда несет свои последствия в настоящее. Мало кто видит разницу между порождениями Ада и созданиями тьмы. Магии становится на земле все меньше. Осознание катаклизма пришло слишком поздно. Последствия прошлого сильны, однако не лишают надежды вести борьбу.
«Сказки из волшебного леса: храбрая кикимора» — первая история из этой серии. Необычайные приключения ждут Мариса и Машу в подмосковном посёлке Заозёрье. В заповеднике они находят волшебный лес, где живут кикимора, домовые, гномы, Лесовик, Водяной, русалки, лешие. На болотах стоит дом злой колдуньи. Как спасти добрых жителей от чар и уничтожить книгу заклинаний? Сказочные иллюстрации и дизайн обложки книги для ощущения волшебства создала русская художница из Германии Виктория Вагнер.
«ВМЭН» — самая первая повесть автора. Задумывавшаяся как своеобразная шутка над жанром «фэнтези», эта повесть неожиданно выросла до размеров эпического полотна с ярким сюжетом, харизматичными героями, захватывающими сражениями и увлекательной битвой умов, происходящей на фоне впечатляющего противостояния магии и науки.
Карн вспомнил все, а Мидас все понял. Ночь битвы за Арброт, напоенная лязгом гибельной стали и предсмертной агонией оборванных жизней, подарила обоим кровавое откровение. Всеотец поведал им тайну тайн, историю восхождения человеческой расы и краткий миг ее краха, который привел к появлению жестокого и беспощадного мира, имя которому Хельхейм. Туда лежит их путь, туда их ведет сила, которой покоряется даже Левиафан. Сквозь времена и эпохи, навстречу прошлому, которое не изменить… .
Каждый однажды находит свое место в этом мире, каким бы ни было это место. Но из всякого правила бывают исключения, особенно если речь заходит о тех, кто потерялся не только в жизненных целях, но и во времени.