По дороге к Храму - [5]

– На рыбалку, никак?

Андрей, глядя из-под насупленных бровей, особого желания разговаривать с ним не испытывал. Но субботний план нужно было потихоньку приводить в действие.

– Слышь, мастер? У меня в субботу День рождения…

– Что ж, заранее поздравляю! А почему у тебя удочка без лески, или здешняя рыба прямо за удилище хватает?

Андрей его шутку пропустил мимо ушей.

– Я к чему говорю: заходи, посидим… отметим… Девчонки будут.

– Спасибо за приглашение. Обещать не буду, но постараюсь быть. – Он мельком глянул на часы и затопал дальше. – На работу не опоздай, с рыбалкой-то. – Уже издалека, оглянувшись, крикнул Григорий.

– Сам не опоздай! – Проворчал себе под нос Андрей и, со злостью переломив об колено удилище, швырнул его в соседский огород.

Григорий был на седьмом небе! Ему хотелось петь, плясать и веселиться прямо сейчас, среди раннего летнего утра! Он был по-настоящему счастлив и благодарен хулиганистому мужу кастелянши Рудольфу!..

…Вчерашним вечером, когда Григорий ужинал у себя в «номере», к нему осторожно постучали.

– Войдите! – Крикнул он в дверь, проглотив не дожеванную тушёнку. К его удивлению, в дверях появился гладко выбритый и ухоженный, в совершенно трезвом виде, муж кастелянши. Григорий после того самого случая ни разу с ним не встречался…

– Извини, что беспокою. Мужики куда-то все разбрелись. Лодку на воду спустить не поможешь? Просмолил, а солнце вон как жарит… Боюсь, пока завтра на работе буду, весь гудрон наземь стечет. Не поможешь?

– Отчего же не помочь? Лодка штуковина нужная. – Облизывая ложку, ответил Григорий. Он даже обрадовался такому предложению, снимавшему с него груз вечернего одиночества.

На улице было душно. Которую неделю природа томилась в ожидании грозы. До реки, они дошли молча. Лодка, увиденная Григорием в день приезда, теперь была доведена до ума и дожидалась спуска на воду, поблескивая чёрным днищем в лучах заходящего солнца.

– Да тут не лодка, а целый баркас! – Воскликнул он, подойдя к судну совсем близко.

– Ничего… Нам её только перевернуть, а там, по круглякам сама пойдет. – Поспешил успокоить хозяин, опасаясь как бы этот «антилигент» не отказался от шабашки. Но Григорий помогал с удовольствием, вдыхая полной грудью влажный речной воздух.

Вскоре, лодка покачивалась на лёгких волнах, привязанная к боне, как называл плавучий причал Рудольф.

– Может это… Пропустим помаленьку? Для знакомства… Заодно и посудину мою обмоем, чтоб дольше служила… Я припас красненькую.

– Давай обмоем. – Задумчиво глядя на остров, согласился Григорий. Не ожидавший от него согласия, Рудольф метнулся к ивовому кусту и извлёк оттуда пакет и большую бутылку красного вина.

– О, какая! – Довольный, он потряс бутылкой в воздухе. – Такими в Отечественную танки поджигали, а нынче вишь, под клюквенку приспособили.

Григорий оглянулся на тропинку.

– Да ты не бойся, сюда в это время редко кто ходит. Бабы белье полощут в выходные, а пацаны купаются там, ниже, где песок. Тут дно вязкое, коряжистое, чуть шевельни и такая муть наверх поднимется!..

Разложив на пакет немудреную закусь, Рудольф достал из кармана зеркальце и показал его Григорию.

– Смотри фокус. – Он спрятал руки за спину и через мгновение на его ладони стоял небольшой конусный стаканчик. Григорий улыбнулся наивности Рудольфа и присел на траву.

– Придумают же… – участливо произнёс он.

Отведав вкусного клюквенного вина, Рудольф не замолкал не на минуту. Он рад был пообщаться со скромным интеллигентным человеком, который внимательно, не перебивая и не задавая лишних вопросов, с широко раскрытыми глазами, выслушивал россказни местного старожила.

– Раньше, до затопления, Сужа была как лужа. Мы её в сенокосную пору переезжали, не слезая с телеги. Вот там, где поотложе и была дорога. До сих пор колеи видны. По ней-то и ездили в город.

– Так теперь вам на лодке можно будет, вон трубы дымят, совсем рядом. – Посоветовал разрумянившийся от вина Григорий.

– Это только кажется, а на лодке плыть, да плыть. Никакого бензина не хватит. Знаешь сколько лодочный мотор жрёт? О-го-го!

– Значит эта речка почти искусственная? Второй раз здесь, а понять не могу: почему комары везде есть, а тут нет?..

– Так ветер же от реки. А комар, он легкий, его отсюда и уносит. – Пояснил захмелевший Рудольф.

– Всё равно… чувство какое-то, будто мы в другом мире сидим. Мост, вон, какой-то маленький, крест на куполе, на бок завалился…

– На бок? Так это от вина всё! Тебе с непривычки кажется. Крест, как крест.

Рудольф прищурил один глаз, над другим дугой приподнял бровь, будто Стенька Разин оглядел речной простор и, шумно вздохнув, долил остаток вина в стаканчик.

– Ладно, расскажу тебе по секрету, как другу… Только строго между нами. – Он заглянул Григорию в глаза.

– Интересно узнать секрет во времена всеобщей гласности. Постараюсь держать при себе.

– Постарайся. – Серьёзно сказал Рудольф. – На поезде ехал?

– Угу.

– Видал по ту сторону железки, лагерь стоит?

– Видел. Весь забор колючкой опутан и вышки…

– Так вот, в том лагере мне по молодости довелось «трёшник» тянуть.

– За нож? – попытался угадать Григорий.

– Не-е-ет. Пацаном ещё, трубу на магазине разобрал. Вниз спустился, а выбраться обратно не получилось – там и повязали. Да дело не в этом. До меня этот лагерь строгачом был. В нем полосатиков держали. Сечешь?