По дороге к Храму - [2]

Солнце только-только спряталось за горизонт. В небе зазолотились пушистые облака. С реки, что была неподалёку от посёлка, слышалась перекличка судов. Оттуда потягивало сыростью и прохладой.

– «Уйти от греха, пока разберутся…». – Подумал Григорий, неторопливо направляясь на звук пароходного гудка.

Миновав низинку, по брошенным кем-то скользким жердям, он перепрыгнул мелкий журчащий ручеёк и по тропинке вышел на берег, где над небольшим обрывом росли приземистые сосны-старушки. Рядом с ними лежала опрокинутая вверх дном, новая рыбацкая лодка, сработанная из обрезной доски, но пока ещё не проконопаченная и не смолёная. За соснами, среди зарослей ив, виднелись брошенные догнивать старые плоскодонки и баркасы.

Григорий подошёл к краю обрыва. Взирая на широкий речной простор, с удовольствием потянулся, расправляя молодые застоявшиеся суставы.

Широко, полноводно протекала река Сужа. На фарватере упорно тарахтел тихоходный буксир, тянувший за собой невероятно длинный плот, держа направление под железнодорожный мост, где из-за высокой насыпи виднелся золотистый церковный купол, с чуть покосившимся узорчатым крестом. По правую руку чернел остров, похожий на большой военный корабль, бросивший якорь у самой середины реки.

Спустившись к воде по более пологому месту, он присел на выброшенное большой волной, уже успевшее подсохнуть толстое бревно. Григорий глубоко о чем-то задумался, устремляя взгляд навстречу набегавшим волнам, гонимым свежим летним ветерком.

Глава 2

Ветер ласкал его волосы, шумел в ушах. Всё вокруг было величественно и романтично: там, где он вырос и учился, такой широкой реки не было…

– Глухой, что ли? – на плечо Григория легла, чья-то тяжёлая ладонь. От неожиданности он вскочил с бревна и обернулся. Отступил шаг назад, не замечая, как волна лижет его ботинки. Перед ним стояли двое в чёрных спецовках, с нашитыми номерами на нагрудных карманах. На их плечах громоздились ядрёные берёзовые колы, предназначенные, отнюдь, не для борьбы с комарами.

– Ты из воды-то выдь, – оскалил щербатый рот низкорослый с бледным лицом незнакомец, – простудишься ненароком, а нам за тебя еще срок накинут. Ну, чего струхнул? Неужто мы такие страшные?

Григорий, молча, вышел из воды, настороженно поглядывая на странных мужиков. Другой, на вид постарше и лицом покруглей, тяжело вздохнул, присел на бревно, положив кол рядом с собой.

– Слышь, начальник?.. – обратился он к Григорию.

– Я – не начальник. – Робко поправил тот.

– Так будешь им. У тебя печать с диплома на лбу просвечивает. – Усмехнулся круглолицый. – Папироски не найдется?

– Н-нет… вот. – Похлопал себя по карманам Григорий. – Дома забыл… – О том, что никогда не курил, признаться не решился. Присел на бревно и тот, щербатый.

– Надоела, вишь, махра-то. – Пояснил он. Но, всё равно достал кисет, ловко свернул «козью ножку». Прикурил, несколько раз глубоко вдохнул едкий дым и передал цигарку своему товарищу.

– Да ты присаживайся, начальник. В ногах, как и повсюду, правды нет.

– Ничего, потопчусь. – Ответил Григорий, для чего-то цвыркнув слюну сквозь зубы.

– Тоже верно. Сесть всегда успеешь. – Ухмыльнулся щербатый и миролюбиво передал смрадно чадившую цигарку Григорию. Тот, на всякий случай подобно им, глубоко затянулся и… сразу же об этом пожалел – вырвавшийся из груди кашель, казалось, разорвет её на части.

– Говорю, что хреновая в нашем ларьке махра… – круглолицый, поднявшись с бревна, шагнул к Григорию и похлопал его по спине, – пополам с опилками. А, как теперь на воле, жратвы хватает?

– Да, хватает. – Поняв, что никакого зла ему причинить не желают, Григорий осмелился спросить. – Сами-то откуда будете?

– Из тех самых ворот, откуда весь народ. – Съязвил щербатый.

– Зачем хамишь, Хилый? – одёрнул того круглолицый. – Буксир видишь? Нам работу тянет.

– А вы, значит, от нее сбежали?

– Скажешь тоже. Зачем бежать? Нам по году осталось… Бегут те, у кого дело, какое не терпит отлагательств, либо «петухи». А мы сейчас в поиске. Улетел один «гребень»… Случаем не встречал, в такой же робе?

– Нет, не встречал.

– Слышь, Лорд? Лодка, вроде… – зашептал Хилый.

Было видно, как от острова-корабля, отчалила лодка. Белые весла с каждым взмахом, мелькали над темной водой. С её приближением послышался скрип расхлябанных уключин и теперь можно было различить две фигуры, находящиеся в лодке.

– Не то. – Промолвил Лорд. – Голубый отсюда бы грёб, а не сюда.

Когда лодка подплыла совсем близко, Хилый оскалил свои редкие зубы:

– Эх-хэ-хэ! Кобель сучку возил на случку. А-ах, какая! Так бы и чмокнул, а Лорд?!

– Прикрой пасть. Голубого поймаем, тогда и чмокай, сколько захочешь.

Они перебрасывались своими погаными словечками, словно были одни в своей камере, что довело Григория до негодования. Он уже раскрыл, было, рот, чтобы выразить устный протест в адрес товарищей уголовников, но внезапно перед глазами, будто сверкнула молния – из лодки вышла та самая девушка и, не обращая никакого внимания на посторонних, стала неторопливо подниматься по тропинке, ведущей в поселок. Её друг, привязал лодку к плавучему, из брёвен, причалу и, проходя мимо, громко спросил: