По чуть-чуть… - [9]

При этом Арсений утверждает, что он не храпит, он посапывает!

Природные замашки у него были действительно какие-то барские.

Он всегда был и до сих пор уверен, что можно всё! Когда ему было восемнадцать, он с аттестатом в кармане шёл по улице и увидел вдруг толпу молодых людей, которые бились об здание Института иностранных языков. Он зашёл посмотреть, что происходит. Он не собирался поступать, он просто зашёл ради любопытства. И поступил! Нет, он хорошо знал английский, но он был абсолютно не готов к вступительным экзаменам, но он поступил. Не знаю как? Поступил и всё. Причём на испанское отделение, потому что, видите ли, ему вообще не нравился английский язык. Он проучился в «ИН.ЯЗе» до четвертого курса, потом решил, что этого хватит. Понимаете? Он так решил. В конце четвёртого курса «ИН.ЯЗа» человек решает, что больше тут научиться нечему и уходит из института! Куда уходит? В армию. Он решил посмотреть, как там. И он сам (!) пошёл в военкомат. Я не знаю, что стало с военкомом, я его не видел. Его, после этого, наверное, вообще никто не видел. Короче, Арсений загремел в армию. И ему там понравилось! Он сам мне говорил – а что, там замечательно. Кормят, поят, одевают. Обратно, на свежем воздухе. Спал он в каптёрке старшины роты. Вся рота, во главе со старшиной и замполитом спала в палатках в тайге в полукилометре. Командир полка утверждал, что если бы Арсений родился раньше, он наверняка был бы Героем Советского Союза. Его бы в сорок первом просто положили спать где-нибудь на границе в районе Брестской крепости и в четыре утра 22 июня немцы бы, вместо того чтобы на нас напасть, капитулировали бы к чёртовой матери!

После армии он стал думать, что делать дальше. Недолго, два дня. На третий кто-то уговорил его пойти на ипподром. И он пошёл, опять же из любопытства. Он там в жизни не был. Он не видел лошадей даже на картинках. Его лошади не интересовали вообще! Но ему там понравилось. И он пошёл на конюшню посмотреть, как тут и что. И остался и десять лет проездил в каталке наездником! Десять лет!

Он говорил, что кроме врожденной «дворянской крови», у него благоприобретенное «конюшенное воспитание».

Арсений был женат раз пять. Или шесть. Сколько у него было детей, я понятия не имел. Кстати, он тоже. Я знаю его сына Вальку, такого же раздолбая, как отец, и больше никого. Поразительно, но, во-первых, Арсений женился только на балеринах. У него никогда не было «прим», он спал только с массовкой! Во-вторых, он ухитрялся сохранять со всеми ними прелестные отношения после развода. Они его любили «до» и «после». Я несколько раз подвозил его в гости к бывшим пассиям и был поражен, как они к нему относятся. Я не знал их порядковые номера, но узнавал их сразу. Они все были на одно лицо с одинаковыми худенькими частями тела. Я никогда не мог понять, как они ухитрялись с ним жить? Повторю, он был женат много раз, что по тем временам было для члена партии совершенно не допустимо, но ему всё сходило с рук.

Когда он уже работал в МИДе в «Зообъединении», на заседании парткома при выезде в загранкомандировку, какой-то старый большевик... Тогда было принято приглашать на подобные заседания старых большевиков. Их привозили, заносили в зал заседаний, и они там спали до нужного момента. В нужный момент их будили, они задавали нужный вопрос и их уносили. При этом все они дружно вспоминали, как виделись с Лениным. Они все виделись с Лениным. У нас в стране столько большевиков не было, сколько виделось с Лениным! Короче, этот «дедушка русской революции» пристал к Арсению, как это вы, член партии, столько раз женились и разводились?! Это аморально! Мы вас не можем пустить заграницу, вы опозорите светлый образ вождя пролетариата!! Что о нас подумают в далекой Анголе?!. Ну и так далее... Арсений долго слушал этот бред, потом невозмутимо посмотрел на дедушку и на весь зал пророкотал пафосно: «Как настоящий член партии, в отличие от вас, я свои отношения с женщинами строю только на официальной основе!». При этом он сделал едва заметное ударение на слове «член».

Партком, давясь от смеха, полез под стол, дедушку вынесли в полуобморочном состоянии, Арсений уехал заграницу.

Кроме этого, он одно время пел в Большом театре и блистательно вёл аукционы. Он был одним из первых и, пожалуй, по сей день лучшим аукционистом Советского Союза.

Пил он только джин-тоник, кофе с молоком без сахара и ел исключительно сардельки, которые ему привозили с какого-то оптового склада в промышленных количествах.

Ему сказочно везло с рождения. Всегда. Однажды в два часа ночи, он оказался в тридцати километрах от Москвы – в Кратово. Он провожал очередную пассию до дома. Погода была дрянь, лил дождь, электрички, естественно, давно уже не ходили, автобусы тоже, и она предложила ему остаться до утра. Арсений сказал, что, как джентльмен, он не может на это согласиться. Они знакомы всего два дня, и знакомиться ночью с родителями невесты ещё рановато. И что он чудно доедет на такси. Какое такси?! Где? На этом узеньком проулочке в Кратово, между дачными заборами? Тут днём-то и людей редко когда встретишь! В ту же минуту из-за угла вынырнула «Победа» с шашечками на борту и с зелёным огоньком. Чёрт его знает, откуда она взялась, может, привезли кого-то. Может, с неба свалилась. Но это было такси! Арсений сел и уехал.