Плотницкая готика - [84]

Дом обыскивали? Тело дочери покойного минерального магната Ф Р Воракерса, по всей видимости угодившая в разгар ограбления своей модной резиденции у реки Гудзон, обнаружено сегодня утром подругой детства ФБР что чёртовы газеты не читает? Миссис Джиджибой это они откуда взяли, должно быть не сменила фамилию того индуса в грязных подгузниках слушайте, вся чёртова история здесь есть нет? Полиция сообщает что жертве, в прошлом очаровательной рыжей дебютантке из закрытого района Гросс-Пойнт в Мичигане, нанесли один удар тупым не наступайте! Он с резкостью схватил за руку, застыв с ним в объятьях столь беспримесной жестокости, что его ладонь отпала с дрожью вдоль всей руки.

— Больше никогда так не делайте.

— Я, чёрт подери я, я не… и хватавшая запястье ладонь переползла к его локтю когда оба отстранились от начерченной мелом на полу линии — за психа меня принимаете нет, наверняка и это в газетах вычитали, слушайте. Слушайте, вы сказали просто хотите войти и осмотреться что за, вся история есть в моих показаниях полиции нет? ваши люди что, не общаются с полицией? Стоило мне этим утром вернуться вокруг уже чёртов медиацирк, Эди, это её подруга Эди заявилась с утра пораньше дверь нараспашку, всегда говорил ей запирать чёртовы двери, лежит здесь на полу ящики вывалены салфетки, подложки, ложки куда ни глянь снаружи чёртова тётка тычет мне микрофоном в лицо. Можете описать свои чувства после того как обнаружили дома тело жены на, чертовски повезло что не её слушайте. Объясните с чего ФБР вдруг так чертовски заинтересовалось? думаете я, слушайте я могу доказать что днём был на автобусе из Вашингтона, называют это лимузином аэропорта как есть чёртов автобус когда добрался сюда вокруг уже, дайте сюда телефон… он опустился в кресло, — кто? Слушай я не могу… слушай Шейла какого дьявола ты несёшь! Не будет для него никакой чёртовой буддистской службы нет, и не… Слушай я тебе говорю Шейла, пришлёшь туда хоть одного своего чёртового ринпочу-скинхеда в красной мантре с колокольчиками и напевающего омм омм и я тебе устрою хорошее барбекю из монаха, так-то… Чёрт подери Шейла послушай чёрт бы подрал его карму чтобы спасти из колеса чтобы в следующей инкарнации он глянь, глянь только что на стол села чёртова муха как думаешь это он? только что взлетел на потолок сам ни черта не знает куда прёт как думаешь это он? Такой же псих как когда приехал и нассал на пол он меня один раз чуть не убил к чёрту, ты знала? Лежу под машиной подпёртой деревяшкой он пнул и вся чёртова железяка рухнула туда где мог быть я, мог быть, я, я… трубка затряслась в руке, отвёл от себя, подальше, повесил и уставился на руку, пока та не стёрла испарину с лица. — Что? Внезапно на ногах, — сказали хотите зайти и осмотреться там-то вы какого дьявола хотите найти, мы никогда там не были простояла запертой с самого нашего переезда, улики ищете? За это вам платят нет? улики ищете? Улики для чего… он отступил в сторону, — меня не спрашивайте вот и всё, какого там дьявола находится меня не спрашивайте… подойдя за ним ко входной двери, где гость остановился, осмотрел комнату, осмотрел его.

— Вам бы побриться.

— Всегда говорил ей запирать чёртовы двери, я мог бы для этого кого-нибудь нанять так вы думаете? Как почитаешь чёртовы газеты сколько же деньжищ у нес было так вы думаете? И так там и стоял, заполняя проем, пока непримечательная серая машина не свернула с холма, сбил прислоненную к лестнице метлу и поднял, так там и стоял и смотрел на верх лестницы, и наконец уронил метлу обратно на пол и поднялся, через коридор туда, где на кровати, на полу всё ещё лежали вразброс шарфы, свитеры, бумажки, сами ящики из комода, как он их нашёл, и манильская папка, где он её нашёл на кровати, разложенной на страницах с почерком, который он знал не более чем по хлеб, лук, молоко, курица? здесь в целых абзацах и вычеркиваниях, восклицаниях на полях, скрупулезных вставках, её язык прослеживал тонкую вену, набухшую на изгибе поблескивающего подъема к лиловатой головке в её сжатой руке, растягивая каплю тонкой нитью, прежде чем ввести в себя, стремясь ему навстречу до самого конца, стоял там онемело и наконец аккуратно вернул в папку, и потом наклонился поднять свои ботинки и поторопился из комнаты, по коридору, пока тот же онемелый вид не встретил его в зеркале над раковиной, с болтавшимися в руке найденными там белыми завитками, словно он не знал, что с ними делать, пока не включил воду на полную и не подставил голову под кран, наконец вышел бритым, в порезах и без рубашки, когда глаз зацепило движение не сильнее трепета крыла за стеклом у подножия лестницы, кто-то на цыпочках, вглядывался, и тогда он спустился.

— Чего? Она была ему едва ли по пояс, стояла в дверях сплошная робость, и он наклонился, — Слушай девочка не знаю я куда она делась, видишь там деда с метлой? Это он у нас присматривает за чёрными собачками с красными ногтями, какого дьявола ему ещё делать вот иди и его спрашивай… и он следил за её нерешительными шагами на дорогу, окликнул вслед — и его чёртового кота это тоже касается… прежде чем закрыть дверь с бормотанием — Ну и чёртова холодина тут… выкручивая термостат по дороге к открытому на столе в столовой чемодану, где достал рубашку, где стоял, приходя в себя, вчера вечером, или позавчера, или это ещё могли быть сумерки, цеплялся там за равновесие у кресла, когда выкрикнул её имя, стоя здесь с одышкой, словно в воздухе всё ещё висели те возглас и возмущение, натянул рубашку, теперь на коленях на кухонном полу с мокрой тряпкой снова оттирал аморфный периметр меловой линии но ради чего рука выбросилась к раковине, когда зазвонил телефон.