Плотницкая готика - [48]
— Что это за билет в один конец, твое Нечестивый бежит, куда никто не гонится за ним? Думаешь я в бегах?
— Там «когда», Маккэндлесс. «Когда»… Он вне досягаемости ковырял лепнину, присел простучать ванчес, — когда никто не гонится за ним, Книга притчей двадцать восемь, а…
— И праведник смел как лев ты об этом? Вломился сюда перебирать бумажки, простукивать стены что ты…
— Там «а», Маккэндлесс, а праведник смел как лев Книга притчей двадцать восемь, один. Он простучал, снова простучал, выпрямился — Ты в курсе что здесь было? Здесь была кухня, ты в курсе? Ты обшил все стены панелями и послушай… он постучал, — теперь здесь послушай. Слышишь разницу? Это дымоход. Вот цементная приступка где стояла плита а это дымоход для дополнительного отвода. У тебя тут дополнительный дымоход который никуда не ведёт, я никак понять не могу. Здесь была кухня, там твоя кухня была столовой а твоя столовая была передней. Жалко у тебя нет детей, ты в курсе? Он отвернулся к шкафу со словарями у самой раздвижной двери. — мог бы их тиранить своими великими идеями как тиранишь всех остальных… он перевернул страницу второго Уэбстера, пролистнул пачку страниц, где в расщелине жёстко торчала открытка с приглашением и подписью «Надеемся вы с Ирен сможете нас посетить», — знаешь что? Я сказал мы с тобой раньше разговаривали, но нет. Это ты разговаривал. Ты разговаривал а я слушал, Хелен Келлер в лесу когда падает дерево и прочие твои, правда и что происходит на самом деле а знаешь что? Меня завербовали не они Маккэндлесс, меня завербовал не Крукшенк. А ты. Ты в курсе? Он пролистнул страницы, задержался осмотреть цветную иллюстрацию орденов рыцарства и заслуг в аляповатых хитросплетениях крестов и лент. — Просто оставь этот бардак позади и уйдёшь при шестнадцати тысячах на расходы. Времени у нас в обрез.
— Я понял.
Он взвесил закрытую книгу. — Никогда не думал поставить детекторы дыма? Тут может и настоящий пожар случиться, ты в курсе? Книги, бумаги, одна бумага, балки твои сохнут уже лет девяносто. Задумался бы о жильцах Маккэндлесс, поставил бы детекторы дыма. Задумался бы о рыжей. Всё что ты здесь заныкал сгинет в минуту с остальной макулатурой, все кто это ищут ничего не получат зато будут знать что с этим не появится никто другой и не подгадит. Думаешь пожары сами собой начинаются? Он запахнул пиджак, повернулся и вышел в дверь на кухню, застёгиваясь. — Однажды сам мне спасибо скажешь, ты в курсе?
Я скажу спасибо прямо сейчас Лестер, раздалось позади, в кухню, — я скажу спасибо за то что ты ушёл.
— Поставь детекторы дыма сейчас сработают раньше чем успеешь их поставить. Так что там было про дамскую комнату в «Саксе».
— У неё украли сумочку. В ней лежали её ключи.
— Мог быть кто угодно… Он остановился над столом, сложив руки, как крылья, изучая страницу с крестами, кляксами, градом стрел, когда включился свет. — Знаешь единственное хорошее в этой твоей дрянной книжке? Он повернул страницу одной стороной, другой, — та сцена где этот Фрэнк Кинкед ставит шезлонг на палубе ночного парома из Могадишо? где у него большие пальцы застревают в петлях когда он садится и защемляет себя собственным весом орёт зовёт на помощь, сидит там всю ночь и мимо не проходит никто кроме чёрного пацана который видит как он вертится и орёт и просто думает что он надрался. Может вот что произошло… Он перевернул страницу вверх ногами, вернул как взял. — Может вот что произошло на самом деле.
— Может Мафусаил прожил девятьсот лет. Давай, я тебя выпущу.
— Стой, ты в курсе что это? Он подвинул страницу, — это же Креси. Только что догадался. Битва при Креси, смотри. Вот здесь наверху Эдуард Третий, а здесь… длинная клякса под большим пальцем, — центр в тыловом резерве, Чёрный принц на правом фланге и Нортгемптон на левом и лучники, два клина английских лучников числом одиннадцать тысяч, смотри. Боевой порядок между Вадикуром и Креси вот это у нас Креси, должен быть подальше… он взял у телефона карандаш, обвёл X — здесь вот Креси, а здесь французы. Вот внизу Эстре должен быть подальше… обвёл + — вот французская атака смотри, эти длинные стрелки от Эстре под командованием Филиппа де Валуа, он вот этот большой крестик а все эти крестики отсюда это двенадцать тысяч вооруженных людей, шесть тысяч арбалетов и всякие новобранцы эти маленькие галочки? Эти неровные колонки должны идти от Абвиля вот так, дорога шла вот так… высокая парабола — а здесь, здесь гроза, эта вот большая молния? Буря которая задержала первую атаку когда вышли арбалетчики и английские лучники расстреляли их с обоих флангов, их собственная кавалерия проскакала по ним с тыла… орда нулей — к полуночи французская армия сама себя уничтожила ты глянь на них, шестнадцать атак и лучники расстреливали их каждый раз как они подходили, вот бы самому увидеть. Это было начало огневой мощи на поле боя… он подчеркнул кляксу и отстранился. — Вот бы самому увидеть.
— Вечно ты всё понимаешь правильно, Лестер.
— Шестнадцать тысяч, Маккэндлесс. Вот телефонный номер… он накарябал к востоку от Эстре. — У тебя мало времени.
— Я тебя выпущу. Там как раз Хэллоуин.
В повести «Ана Ананас» показан Гамбург, каким я его запомнил лучше всего. Я увидел Репербан задолго до того, как там появились кофейни и бургер-кинги. Девочка, которую зовут Ана Ананас, существует на самом деле. Сейчас ей должно быть около тридцати, она работает в службе для бездомных. Она часто жалуется, что мифы старого Гамбурга портятся, как открытая банка селёдки. Хотя нынешний Репербан мало чем отличается от старого. Дети по-прежнему продают «хашиш», а Бармалеи курят табак со смородиной.
Учительница английского языка приехала в США и случайно вышла замуж за три недели. Неунывающая Зоя весело рассказывает о тех трудностях и приключениях, что ей пришлось пережить в Америке. Заодно с рассказами подучите некоторые слова и выражения, которые автор узнала уже в Калифорнии. Книга читается на одном дыхании. «Как с подружкой поговорила» – написала работница Минского центра по иммиграции о книге.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Творится мир, что-то двигается. «Тельце» – это мистический бытовой гиперреализм, возможность взглянуть на свою жизнь через извращенный болью и любопытством взгляд. Но разве не прекрасно было бы иногда увидеть молодых, сильных, да пусть даже и больных людей, которые сами берут судьбу в свои руки – и пусть дальше выйдет так, как они сделают. Содержит нецензурную брань.
Первая часть из серии "Упадальщики". Большое сюрреалистическое приключение главной героини подано в гротескной форме, однако не лишено подлинного драматизма. История начинается с трагического периода, когда Ромуальде пришлось распрощаться с собственными иллюзиями. В это же время она потеряла единственного дорогого ей человека. «За каждым чудом может скрываться чья-то любовь», – говорил её отец. Познавшей чудо Ромуальде предстояло найти любовь. Содержит нецензурную брань.
К Пашке Стрельнову повадился за добычей волк, по всему видать — щенок его дворовой собаки-полуволчицы. Пришлось выходить на охоту за ним…