Плоский мир - [10]

 -Видите?

 -Ох, боже мой! Отдайте мне ее – это очень ценная вещь!

 Гордеев рассмеялся.

 -Конечно. Только больше так не ошибайтесь.

 Таксист схватил монету и, засунув ее в карман, все причитал:

 -Ох, боже мой! Как хорошо, что вы мне ее вернули – это большая память.

 -Память?

 -Да. Я никогда не занимался нумизматикой, нет, но вот эта монета очень много для меня значит – она дорога мне как память о друге. Раньше я работал суфлером в театре и знал там одного актера-кукольника; он как-то привез мне этот подарок из Швейцарии. Но монета вовсе не швейцарская, он выгравировал ее там на заказ. Прелестно, не правда ли?.. Ха, а знаете, что изображено сзади? Посмотрите, вы не поверите… Видите?

 -Ну и что? Это ладонь.

 -Нет-нет, вы не разглядели. Это кресло в форме растопыренной ладони, с несколькими спинками, у него было такое. Он коллекционировал разную необычную мебель. Сами понимаете, у человека водились деньги – столько обычно бывает у министерских чиновников, а не у актеров, и я в свое время так и не смог дознаться, как он сумел стать исключением из правил. Я всегда шутил, что это кресло – его любимая коллекционная вещь – помогает ему глотать деньги.

 -Как вы сказали? Глотать? – переспросил Гордеев с недоумением.

 -Хватать. Я сказал хватать… но что это я все болтаю и болтаю. Мне пора! – таксист гоготнул, залез за дверцу машины и уехал.

«Он говорил о кукольнике так, как будто того уже нет в живых, - пришло на ум Гордееву, - а может быть тот навсегда уехал в Швейцарию или… превратился в одно из своих кресел… хм…»

 Зайдя за линию входной двери и оказавшись в плоскости помещения, Гордеев вынужден был сразу же чихнуть – так нестерпимо блестел серебряный поднос, который чистил пожилой антиквар, стоявший за квадратом стойки; разумеется, художник не мог увидеть этого подноса, но его сияние раздавалось по всему прямоугольнику комнаты, и, конечно, один или два лучика из тысячи юркими светлячками смогли-таки проникнуть в ноздрю.

 -Извините, молодой человек, - антиквар растянул в улыбке полурот, - впрочем, мне впервые приходится извиняться за хорошо выполненную работу… Здравствуйте, меня зовут Борис Алексеевич Асторин. Я вам это сообщаю, так как всегда был убежден - если покупатель приходит в не совсем обычный магазин, вроде моего, он обязательно должен знать имя продавца, потому как тот призван стать ему другом и посредником в эстетическом наслаждении.

 Всю стену антикварной лавки занимал огромный деревянный шкаф, который в этом радужном свете, походившем на кровеносную систему человека в каком-нибудь биологическом учебнике, зиял десятками ячеек, в плоскости которых виднелись шкатулки, тарелочки, часы, дагерротипы и все эти вещи непременно с гравировками или рисунками. Гордеев, заслонив, рассмотрел некоторые из них; более всего запомнился ему рисунок на коричневом глиняном блюде, видимо выполненный изначально синей краской, но потерявший этот оттенок от времени, да и от коричневого цвета самого блюда, и в результате оставшийся просто черным: мужчина, вытянувшись в струнку, вешал на стену прямоугольную рамку. «Видимо, это картина», - усмехнулся Гордеев про себя,потом тоже в ответ поздоровался и прибавил:

 -Сказать по правде, я пришел сюда не совсем как покупатель. Я хотел бы поговорить с вами и расспросить кое о чем.

 Гордеев назвал себя и сказал, что его дядя Николай Петрович Великовский заказал портрет, но он никак не может приступить к работе, пока не узнает о дяде массу всяких подробностей.

-Если я рисую портрет, он должен отразить не только внешность человека. И я не имею в виду что-то конкретное, - объяснил художник, - может быть, меня заинтересуют детали, на первый взгляд, совершенно незначительные. Я узнал вчера, что Великовский коллекционирует монеты и что покупает он их у вас.

 -Да, так и есть, - подтвердил антиквар и улыбнулся.

 -Отлично, значит я на верном пути. Вы хорошо знаете моего дядю?

 -Достаточно. Но все же только до определенной степени. Вам бы сначала следовало поговорить с его ближайшими родственниками.

 -Возможно, я это и сделаю, но потом. Я полагаю так: поскольку портрет будет висеть в министерстве, то и отражать он должен общественные заслуги Великовского. Стало быть, в первую очередь, мне следует опросить людей, имеющих с моим дядей именно деловые связи.

 -Ну что же, я, например, кое-что знаю о его образовательной программе.

 -Как вы сказали? Образовательной программе?

 -Да. И, кроме того, вы не поверите, существует тесная связь между нею и тем, как я последнее время достаю ему эти монеты. (Скажу вам честно, в какой-то момент дорогостоящие монеты стало заказывать настолько невыгодно, что я ей-богу хотел отказаться от этого, но потом кое-что изменилось). Итак, вы своего дядю знаете плохо, что не позволяет вам начать работать над его портретом – я прекрасно понимаю вашу проблему и смотрю на нее не как на причуду, но как на некую профессиональную установку, поэтому, разумеется, сделаю все возможное, чтобы помочь вам. Я расскажу вам все, что знаю о Великовском, а также кое-что и о своем ремесле… Ваш дядя был заместителем министра по образованию и управлял многими рычагами, а теперь ему достанется власти еще и побольше, но до сего момента он много внимания уделял своему детищу - образовательной программе – очень много; его покойный сын, поначалу совершенно неприметный молодой человек, некоторое время нигде не учившийся и работавший – вы не поверите – обыкновенным таксистом, а потом вдруг все же поддавшийся уговорам отца и решивший пойти по его стопам, отправился в Швейцарию для получения высшего образования, но погиб там в нелепой аварии – его сбила машина. С тех пор Великовский именно в память о сыне затеял новую образовательную программу – все так считают, но никто при нем это никогда не произносит, чтобы не бередить раны. У меня сохранился один номер нашей местной газеты «Тру-Фолс», разрешите я зачитаю вам отрывок из статьи, - антиквар порылся в ящике стола, достал газету и принялся читать, водя верхней частью тела слева направо, - « …Н. П. Великовский распространяет среди городской молодежи весьма ценные идеи, которые помогли бы им в будущем заиметь широкие карьерные перспективы и состояться; идеи эти исходят, прежде всего, из того, что любой молодой человек, может быть даже и не окончивший пока университета, должен научиться замечать в жизни различные обстоятельства, которые способствовали бы достижению будущего материального достатка, а быть может даже и являлись прямой возможностью заработать. Эта теория довольно сложна, но она, так сказать, воспитывает в человеке определенный нюх. В традициях нашей городской администрации перед принятием любого новшества проводить различные опросы, и Великовский  просто вынужден был подчиниться этому правилу, но в последствии он только от того выиграл и получил еще больше поддержки от жителей города, ведь результаты выявили очень вялые способности молодых людей в применении знаний, которые старается дать им образование, навыков, позволяющих, грубо говоря, умело