Плохие новости - [57]

Перышко тоже присутствовала, она выглядела, более или менее, как человек, ищущий справедливости, хотя в это было сложно поверить. Роджер Фокс и Фрэнк Огланда, чья глупость, наконец, рассеяла облака и туман в голове Хигби, тоже были здесь, они старались не выглядеть робко, что было довольно-таки непривычно, обычно они старались не выглядеть по-зверски злобными. Даже Марджори Доусон, первый и вынужденный локальными обстоятельствами адвокат, тоже была здесь. Она мерцала своим высоковольтным талантом адвоката, хотя в то же время она держалась в тени, ее скромность и ненавязчивость еще раз убедили судью Хигби, что кротость завоюет землю. Когда все умрут, конечно же.

В тишине ожидания, после того, как он сел на свою скамью, все посмотрели на судью Хигби, а он, в свою очередь, посмотрел на всех сверху вниз. Потом он поднял руку ладонью вверх и согнул палец.

— Адвокаты, — сказал он.

Шрек и Уэллес тут же встали со своих мест и плечом к плечу зашагали к скамье судьи. Шрек был высоким и тощим, как журавль, или какая-нибудь другая птица, несущая дурное предзнаменование. Уеллес был плотный и угловатый, как велотренажер в тонкую полоску, на внешность они были абсолютно не похожи, но, однозначно, они были словно близнецы в душе. Никто из них никогда не готов уступать и никогда не поддается эмоциям на работе.

Судья Хигби снова согнул пальцем, поэтому два адвокатов приблизились к нему еще ближе, чтобы их беседу никто не слышал. Судья сказал:

— Сегодня утром ситуация слегка изменилась, господа.

— Я надеялся обсудить это, Ваша честь, — начал Уеллес. — Глубина чувств в индейской общине теперь выходит наружу. Мы…

Судья поднял руку.

— Приберегите свою речь, мистер Уеллес, — посоветовал он. — Я думаю, будет полезно озвучить ее для записи.

— Спасибо, Ваша честь, — поблагодарил Уеллес, без капли иронии.

Тут уже заговорил Шрек:

— Ваша честь, я бы тоже хотел запросить некоторые изменения, а именно вынести решение в суммарном порядке в пользу мисс Рэдкорн. Своими действия владельцы казино…

— Не своими действиями, — перебил его Уеллес. — Эти юноши…

— Прекратите, — остановил их судья, и они замолчали. Он посмотрел сначала на одного, потом на другого и сказал: — Причина, по которой я вас сюда позвал еще до заседания и до записи, это потому что я боюсь, что в связи с новыми обстоятельствами эмоции у всех будут на пределе, а я не хочу, чтобы тишина и спокойствие в моем суде были нарушены. Сейчас, мистер Уеллес, вы только что перебили мистера Шрека. Больше этого повторяться не должно. Это и вас касается, мистер Шрек. Когда я захочу, чтобы один из вас говорил, я дам знать. Все понятно?

Прежде, чем Уеллес успел что-то сказать, Шрек вставил свое слово:

— Ваша честь, бывают случаи, когда оппонент делает неверное заявление, в таких случаях это требует немедленной реакции.

— Если кто-то из вас перебьет другого, хоть раз, — уверил его судья, — я тут же объявлю получасовой перерыв. И что вы тогда будете делать со своей немедленной реакцией? Советую вам делать пометки, если что-то вас не устраивает.

— Благодарю, Ваша честь, — сказал Шрек без капли иронии.

— Можем начинать, — сказал судья и махнул рукой, словно прогоняя адвокатов на свои места. Когда они сели, судья сказал: — Мистер Уеллес, полагаю, вы хотите сделать некое заявление относительно последних событий.

Уеллес тут же подскочил.

— Да, Ваша честь, спасибо. Как вы знаете, в апелляционном суде в Олбани сейчас идет процесс относительно вопроса, может ли могила Рэдкорна в Куинсе считаться священной землей племени. В прошлый раз у нас возник спор, Ваша честь, и чтобы не рассматривать это дело по новой, мы проконсультировались с защитой, предоставляемой коренным американцам, которая сказала, что согласно решениям прошлых судов, священная земля племени не ограничивается их нынешним местом проживания. В качестве аргумента мы ссылаемся на сильные религиозные и родственные племенные чувства у представителей киота и ошкава по поводу мест захоронения их предков. Именно поэтому три юноши из резервации Серебряная пропасть пришли на могилу Рэдкорна, чтобы освободить своего предка от границ чужой грешной земли. Этот акт был добровольным, и он не был согласован со старейшинами племени, просто…

После этих слов Макс Шрек вытянулся с открытым ртом. Судья Хигби приподнял свой молоточек. Увидев это, Макс Шрек быстро зажал рот левой рукой, сел на место и быстро начал что-то записывать в свой длинный желтый блокнот.

В это время Уеллес все продолжал свою речь:

— это еще раз доказывает, что мы поступили правильно, обратившись в апелляционный суд, и, когда второй юридический советник будет рассматривать это дело, мы добавим этот аргумент. Спасибо, Ваша честь.

Шрек убрал руку ото рта, положил ручку на стол и поднял вопросительно бровь, посмотрев на судью Хигби, который его проигнорировал.

— Вы собираетесь подавать этот факт расхищения захоронения, — спросил судья Уеллеса, — в апелляционный суд как свой аргумент?

— Да, Ваша честь, — ответил Уеллес.

— Эти трое юношей являются племянниками Роджера Фокса.

— Мистер Фокс, — сказал Уеллес, Фокс пытался выглядеть мужественно, — признался мне, что часть его, взрослая часть, сожалеет о поступке этих юношей, но вторая его часть, как представителя ошкава, гордиться этими ребятами, несмотря на то, что это опрометчивый поступок.