Плохие новости - [59]

— Спасибо, Ваша честь, — сказала Марджори и села на место.

Встал Уеллес:

— Ваша честь, я могу сказать?

— Конечно, мистер Уеллес.

— Поскольку вы, Ваша честь, сами сказали, что вопрос касательно трех парней будет решаться в другом месте, и наша апелляция решается в другом месте, я полагаю, есть смысл приостановить данный процесс, пока не будет принято решение в одном из этих мест.

— О, мистер Уеллес, я не думаю, что нам стоит ждать, — ответил ему судья. — На самом деле, главная моя цель сегодняшнего собрания — это отдать приказ о совершении теста на ДНК, без всяких отлагательств.

Уеллес выглядел очень удивленным.

— Но Ваша честь! Но ведь этот вопрос решается в апелляционном суде!

— Нет, не думаю, — поправил его судья. — На вашем апелляционном суде вы не решаете вопрос о тесте на ДНК. Вы решаете вопрос, можно ли выкопать тело Джосефа Рэдкорна для этого. Но тут уже нечего обсуждать, мистер Уеллес. Племянники мистера Фокса, все трое чистокровных представителя трех племен, уже выкопали тело, несмотря на суровые взгляды их религии. Могила уже раскопана. Так сказать, кота уже достали из мешка.

Судья Хигби улыбнулся, глядя на тихое беспокойство, происходящее перед ним. Жизнь среди глупых людей иногда может быть просто прекрасной.

— Марджори, — сказал он, — договоритесь с вашим клиентом о взятии образца для теста на ДНК.

— Да, Ваша честь.

Раздался стук судейского молотка.

32

Все встали, включая Марджори. Все, включая Марджори, смотрели, как судья Хигби выходил из комнаты, улыбаясь, словно кот, наевшийся сливок. Но все, о чем могла думать Марджори — что не так?

Уже второй раз она заметила у Перышка Рэдкорн странную реакцию, и второй раз это тоже было как-то связано с тестом ДНК. Когда впервые речь зашла о тесте, тогда в кабинете судьи, она была единственной, кто находился близко с Перышком Рэдкорн, и тогда она заметила, что эта новость была для нее не в новинку. Она ждала этого, было видно, как она почувствовала облегчение и удовлетворение, когда поднялся этот вопрос, но она никак не хотела этого признавать. Марджори тогда не могла понять, в чем дело, а сейчас, когда судья Хигби объявил, что тест можно начинать немедля, была так же прекрасно видно, хоть и Перышко пыталась это скрыть всеми силами, что она встревожена.

Или, может, Марджори это все, кажется? Как Перышко могла так сильно жаждать и ждать этого теста, знать о нем еще в прошлый четверг, а теперь она встревожена? «Мне нужно это выяснить», — сказала она сама себе.

Через проход Отис Уеллес и его помощники собирали свои дипломаты. Уеллес сейчас выглядел как сломанный тренажер, Роджер Фокс и Фрэнк Огланда трещали без умолку с адвокатами с требованиями, вопросами, негодованиями. А с другой стороны Макс Шрек улыбался как койот, пока паковал свой дипломат, а потом он шепнул пару ободряющих слов Перышку, как будто этим утром вся проделанная работа, хитро и проворно, была полностью его заслуга.

Марджори тихо стояла за Перышком, а когда Шрек отвернулся, она сказала:

— Хорошие новости, Перышко, не так ли?

— Да, конечно, — согласился Перышко, но Марджори увидела в ее глазах панику. Было похоже, что девушка не может дождаться, чтобы остаться наедине, чтобы кричать, громко топать и рвать на себе волосы.

Нет, еще нет.

— Перышко, — сказала Марджори, — давайте пообедаем вместе.

— О, очень мило мисс Доусон, — сказала Перышко, улыбаясь с усилием, — но, думаю, мне нужно…

— А я думаю, — сказала Марджори, — что вам стоит принять мое приглашение. Это я вам говорю, как ваш адвокат.

Перышко хмуро посмотрела на нее. Марджори увидела в этих проницательных глазах подсчеты, а потом вдруг Перышко сменила хмурый взгляд на сияющую улыбку и сказала:

— Я думаю, это было бы здорово. Только девочки.

* * *

Обычно все адвокаты обедали в Чез Лаврентиан, в половине квартала от здания суда, поэтому Марджори повела Перышко в другую сторону, через пол квартала было кафе административного центра, где обедали судебные приставы, клерки и полицейские. В Чез Лаврентиан зона для курящих — это были два столика в задней части кафе, около кухни, в то время как в кафе административного центра зона для некурящих представляла собой две отдельных кабинки в конце зала слева, с одной стороны были окна, а с другой — другие комнаты.

Выбрав одну из кабинок подальше от других комнат, Марджори и Перышко сели за столик и ждали, пока официантка принесла меню. Перышко заговорила первая:

— Судья Хигби очень загадочный.

— Он никогда не показывает, что собирается делать, — сказала Марджори. — Мне кажется, он просто забавляется.

Наконец, принесли меню, и беседа утихла до тех пор, пока они не сделали заказ. Потом Марджори продолжила:

— Перышко, вы же знаете, я ваш адвокат.

— Один из адвокатов, — поправила Перышко.

— Ваш первый адвокат.

— Назначенный судом.

— Перышко, — Марджори начала раздражаться, — я ваш адвокат, ясно? Вы могли бы хотя бы принять этот факт?

Перышко пожала плечами.

— Ладно.

— И как ваш адвокат, — продолжила Марджори, — я обещаю сохранить в тайне все, что вы мне скажете. Привилегия адвокат-клиент, слышали когда-нибудь об этом?

И снова пожатие плечами.

— Конечно.