Плохие новости - [16]

— Традиция Дня Благодарения. Я думаю, у нас появилось дело.

— Точно, точно, — все согласились и пригубили вино. Оно было и правда хорошее. Когда все взялись за вилки и ножи, Джейси спросила:

— Ладно. Так и зачем они это сделали?

— Если ты про обмен, — ответил Келп, — то это именно тот вопрос, который мы с Джоном им все время задаем, но они ничего не говорят. А если ты про что-то еще, то они не хотят, чтобы кто-то знал об их планах. Нам кажется именно потому, что скоро это обнародуется, и они не хотят, чтобы на них вышли через кого-то из окружения.

Джейси покачала головой.

— Я уже проворачивала пару дел, — сказала она. — Я участвовала в нескольких аферах. Думаю, я могу выяснить, в чем тут дело.

— Анна Мари, эта начинка такая сочная, очень вкусно, — сказала Мэй.

— Это яблоки, — ответила Анна Мари.

Дортмундер повернулся к Джейси:

— Думаю, сейчас у нас недостаточно информации.

А потом обратился к Келпу:

— У них еще один партнер?

— По крайней мере, он так говорит, — ответил Келп. Потом он сказал Анне Мари:

— Дорогая, это и правда очень вкусно. Предлагаю готовить это каждый вечер.

— Я и готовлю, Энди, — ответила Анна Мари.

Джейси продолжила:

— Может быть этот партнер и есть ключ к информации.

Дортмундер сказал Анне Мари:

— Отличный соус, очень вкусно. Прекрасно сочетается с индейкой, как будто специально для нее его и придумали.

Потом он вернулся к беседе с Джейси:

— Вот и выясним завтра в одиннадцать.

— Кстати говоря, — начал Тини, — это не самый удобный план, Келп.

— Я не хотел давать им возможность нас подорвать.

— Неудобный для нас.

— Я думаю, Энди прав, — сказал Дортмундер. — Мы же не собираемся подложить им бомбу, мы хотим просто поговорить. А для этого много подготовки не нужно.

— Возможно, — сказал Тини. Он похлопал Анну Мари, сидящую справа от него, по руке, от чего она вздрогнула, и сказал:

— Отличный ужин, Анна Мари. Каждое блюдо очень вкусное. Вернусь через пару секунд.

— Хорошо, — ответила она, улыбнувшись ему, придерживая другую руку.

— Было бы здорово, если бы у нас была машина на пульте управления. И бомба, да? Мы бы отправили туда машинку, посмотрели бы, что там происходит. Если ничего — приехали бы сами на другой машине, — произнёс Келп.

— Анна Мари, поделишься рецептом лука в сливках? Это очень вкусно, правда, Тини?

— Да, — подтвердил Тини. И сказал Келпу: — Ручная граната и моток скотча.

Келп посмотрел на него.

— И ты хочешь этим заняться?

— Я уже делал это раньше, — ответил Тини. — Это всегда заставляет людей переходить к плану Б, каждый раз.

— Отлично, супер, — обрадовался Келп. — У тебя есть граната?

— Я знаю, где достать.

— Думаю, я смогу достать нам пару пушек, — добавил Дортмундер.

— Хорошо, — подытожил Келп. — А я утром угоню для нас машину.

— Знаете, — сказала Анна Мари, — беседы за столом во время ужина на День Благодарения в Ланкастере проходили совсем по-другому.

И она счастливая улыбнулась гостям.

9

Перышко знала, что ей осталось терпеть этих клоунов уже недолго. Уже скоро они сделают ее очень, очень богатой, а ей всего-то нужно быть с ними, пока все не закончится. А потом они ей будут не нужны. Но сейчас они все были нужны для дела, она, Фицрой и Ирвин. Поэтому им приходилось держаться вместе: Фицрой со своим гениальным умом, Ирвин, вечно бегающий за ней. Хотя едва ли он хотел овладеть ей, скорее, ее деньгами.

И теперь, когда дедуля Элкорн был в могиле в Квинсе, она была самой нужной из всех троих. До этого Фицрой мог легко поменять её на любую другую индейскую девушку, хотя Перышко идеально подходила для этой работы. А теперь? Теперь им понадобилось бы приложить невероятные усилия, чтобы выкопать еще и третье тело.

Теперь, несмотря на то, что все они были незаменимы, и она стала самым нужным элементом для завершения дела, она могла позволить себе немножечко проявить раздражение, хотя, в основном, она все еще сохраняла спокойствие. Она могла позволить себе слегка повысить голос, спрашивая:

— Рассказать им?

— Это может быть необходимо, Перышко, — сказал Фицрой извиняющимся голосом. — Нам нужно учитывать эту возможность.

Эта беседа началась практически сразу после того, как Фицрой позвонил парню, которого он все же смог отыскать. Все трое сидели в кругу в довольно-таки тесной гостиной их условного штаба, который Фицрой нашел для их дел в Нью-Йорке. Штаб был очень тесным, но они не собирались там задерживаться. Эта была еще одна причина, по которой Перышку было очень трудно сдерживаться. А тут еще и это.

— Мне и так придется с вами делиться, — возмутилась она. — А сколько еще появилось желающих?

— Для начала, Перышко, — сказал Фицрой, — не ты делишься с нами, мы делимся друг с другом. Не забывай, чья это была идея.

— Я знаю, что ты гений, — уверила его Перышко, уже не в первый раз. — Я не собираюсь у тебя ничего забирать. Но эти парни. Смысл был в том, чтобы решить с ними вопрос, как с парнями из Невады. На протяжении месяца вы позволяли мне думать, что с ними разобрались. А теперь вдруг мало того, что они живы, так они еще и наши партнеры?

— Ненадолго, — пообещал Ирвин. — Поверь, Перышко, мне эти парни нравятся не больше, чем тебе. На самом деле, — сказал он, касаясь кончиками пальцев своего носа, — у меня даже больше причин их не любить. Но, думаю, Фицрой, пожалуй, прав.