Плохие девочки не плачут - [38]

Их столик достаточно далеко, чтобы мы незаметно прокурсировали между колоннами. Несусь к выходу на всех парусах и чуть не падаю, когда огромная ручища перекрывает путь.

— Девушка, куда торопитесь? Присядьте, у меня день рождения, отметим вместе, — растягивая слова, сообщает пьяный мудозвон.

— Спасибо, нет, — пытаюсь убрать его ручищу от своих ног.

— Что вы такая холодная? Отогрейся. Садись. Я ж гостьпе… гостепрем… гостепремен…

Пока он вспоминал нужное слово, мне удалось освободиться от, несомненно, выгодного подарка судьбы. Поздно. Слишком много шуму. Идеальный план затрещал по швам.

— Я тебя всё равно потом найду, девушка! Отогрею! — обещает мудозвон вдогонку.

Всего один взгляд. Всего одно мгновение. Взмах ресниц.

Фон Вейганд смотрит прямо на меня.

Господи. Помоги не разреветься.

— Лора, ты в порядке? Я знаю этого пьяного козла, скажу Вове, он с ним разберется, — обещает Дана, когда мы оказываемся на улице.

— Не надо ни с кем разбираться, — вдыхаю поглубже, пытаюсь успокоить нервы. — Всё нормально.

Такси уже подъехало. Хлопает дверь, и этот звук пробегает по телу разрядом электрического тока.

Прикосновение его пальцев я смогу узнать из тысячи, из миллионов других, но этими самыми пальцами он касался той, другой.

Фон Вейганд разворачивает меня лицом к себе, притягивает близко. Опасно близко. Его запах смешан с новым, чужим.

Проклятье, аромат женских духов.

Тошнота подкатывает к горлу, но плакать больше не хочу.

Ненавижу. Ублюдок чертов. Чертов сукин сын.

Ярость застилает разум. Дикая бесконтрольная ярость, которую бесполезно сдерживать. Пружина внутри разжимается. Теряя страх, ты обретаешь силу.

Вырываюсь из стальных объятий и бью его по лицу. Наотмашь. Изо всех сил. Так, что моя собственная ладонь немеет от боли. Завороженно смотрю, как его щека становится багровой, как наполняются кровью несколько тонких царапин, оставленных моими ногтями.

Выражение лица шефа-монтажника с лихвой окупает испытанные страдания. Искреннее, ничем не замутненное удивление. Он слишком поражен, чтобы разозлиться, и это даёт фору.

Я успеваю скрыться в такси прежде, чем фон Вейганд осознает произошедшее. Не обращаю внимания на расспросы Даны. Меня колотит, словно в лихорадке, зуб на зуб не попадает в буквальном смысле. Прижимаю ладонь к губам, жмурюсь, пытаюсь проглотить нервный смешок, рвущийся наружу. Сама не верю, что сделала это. Дала пощечину впервые за всю жизнь. И кому? Он не простит, не забудет.

Впрочем, я не стану просить о милости. Посмотрим, кто кого и как.

***

Мягкое приветствие заставляет резко обернуться и вжаться в стену.

— Wie geht’s? (Как дела?) — фон Вейганд улыбается.

Если бы не пластырь на его щеке, я бы решила, что мне всё приснилось.

— Tea or coffee? (Чай или кофе?) — продолжает он сыпать любезностями.

Ставлю чашку на стол и вздрагиваю от цокающего звука.

— Scared? (Напугана?) — шеф-монтажник насыпает мне кофе, сахар, ставит чайник и терпеливо ждет.

Кухня нашего офиса — место многолюдное, стены здесь тонкие, вполне могу закричать так, что штукатурка посыплется.

— Don’t be scared (Не бойся),— продолжает улыбаться фон Вейганд.

При встрече с Леонидом он был таким же милым и доброжелательным, а потом чуть не лишил меня анальной девственности.

Успокойся, Лора. Ты девушка смелая, должна дать достойный отпор. Или он считает, что может тр*хать всех подряд, пока ты дожидаешься дома? За ночь у меня было время подумать, основательно проанализировать ситуацию. Господин фон Вейганд часто исчезал в неизвестном направлении. Жаркие встречи с элитной шлюхой? Когда я представляла, как он сначала с ней, а потом ко мне и… тошнота снова подкатывала к горлу, а внутри болезненно пульсировала каждая жилка.

— I am not scared (Я не боюсь),— заявляю с гордостью. — It’s over (Всё кончено).

Однако мои пальцы дрожат, когда я беру чашку из его рук. Улыбка фон Вейганда приобретает зловещий оттенок. Он наклоняется поближе ко мне и произносит тоном, не терпящим возражений:

— It will be over when I want (Это будет кончено, когда я захочу).

Немецкий переводчик приходит поставить завтрак в холодильник, прерывая нас на самом интересном месте.

— Оху*ть, — это всё, что мне удается сказать.

День не задался изначально. Судьба-злодейка в очередной раз готовила жесткую подставу.

Сначала привезли защитные костюмы, потом умилительный начальник в кои-то веки отказался предоставить мне свободные часы без содержания и, наконец, нашему дружному коллективу выпало задание определить счастливчика, который задержится с немцами допоздна. Раз костюмы привезли, то следует интенсивно трудиться. Догадайтесь, кому выпал жребий?

Теперь я не могла поехать собирать свои вещи, придется снова ночевать у Даны. Паковаться при фон Вейганде было равносильно ритуальному самосожжению. Очень сомневаюсь, что он погладит меня по головке и разрешит убраться восвояси.

Стоп. Вы, скорее всего, ничего не поняли про защитные костюмы. Объясню быстро, но за складность не ручаюсь.

По решению немецкого эксперта работать разрешалось лишь в специальных одноразовых защитных костюмах. Как долго? До полнейшей очистки территории от последствий пожара и загрязнений. Читай — всегда. Разумеется, на костюмы могли рассчитывать только сами немцы. Рабочие всё равно что рабы, их здоровье никого не волнует. Выпьют казенного порошкового молока за вредность, и хватит. Нечего народ баловать. Переводчики тоже собственность завода, следовательно, стерпят, пусть и грамотные в языках, чай, не иностранцы, чтобы их лишний раз обхаживать.