Плеть богини - [73]

— Уверена?

Валли вновь улыбается, на этот раз снисходительно.

— Не такая уж она и дура.

Я невесело хмыкаю, после чего в комнате воцаряется приятная тишина, помогающая сосредоточиться и стимулирующая полёт мысли. Причём думаем мы явно об одном и том же.

Позавчера пришло очередное сообщение из штаб-квартиры ле Трайда — Серая армия, начав наступление на пятнадцать дней позже нас, уверенно продвигается на Север, снося слабые заслоны и блокируя все более-менее стоящие крепости, отказывающиеся сдаваться. Последних, кстати, было не так уж и много, что не могло не наводить на мысли о ближайшем будущем. Потому как такими темпами «внешние враги» из Северной лиги очень скоро кончатся, а как только это случится, Хассо с Бенно тут же примерят на себя роль двух приснопамятных пауков в банке. Оно бы и ладно — се ля ви, как говорится, и пусть победит сильнейший… если бы только мы с Валькой не сидели в той же банке!

К тому же супруге скоро рожать, так что как минимум на ближайшее время благоверная выбывает из активной политической жизни. Максимум, что она еще успеет сделать — поприсутствовать на коронации Бенно. Ибо для неявки на это событие у любого представителя танарисской аристократии, независимо от пола и возраста, может быть только одна уважительная причина — безвременная смерть. То есть, как ни крути, а разруливать ситуацию придётся мне. Знать бы еще как…

Увы, следующие три дня так и не внесли ясности в создавшуюся ситуацию. Потому из Ирбренда я уезжал в состоянии глубокой задумчивости, в каковом и оставался всю дорогу до Линдгорна, где окопался Бенно с главными силами нашей армии. Ле Кройф, кстати, пока я разбирался со своим семейным хозяйством, тоже времени даром не терял. Отряды «мертвецов» заняли все основные пункты Танариса и установили пограничные посты на северных рубежах. А наш первый конник ле Крайт, помимо прочего, ещё и выполнил поручение особой важности, доставив в лингорский лагерь её герцогскую светлость Ноэль.

Сам я это волнующее событие пропустил, но по рассказам очевидцев и непосредственных участников действо вышло достаточно символичным. По такому случаю наличествовавшие в лагере силы были выстроены по-парадному, а Ле Кройф самолично вышел на преторий встречать виновницу торжества. Герцогиня же, выгрузившись из кареты, с гордо поднятой головой проследовала между шпалер пикинёров к поджидавшему её Бенно, который приветствовал бывшую нанимательницу и будущую жену учтивым полупоклоном (и не более!). Со стороны это выглядело так:

— Моя герцогиня.

Ноэль в ответ приседает в глубоком реверансе:

— Мой король!

Коротко и ясно. После чего ле Кройф вежливо подаёт герцогине руку, помогая ей занять место на небольшом возвышении рядом с собой, одновременно поднимая другую руку в приветствии. Несколько тысяч солдат отвечают дружным рёвом одобрения. Будущая королевская чета «улыбается и машет», демонстрируя единство и полное взаимопонимание. Так продолжается несколько минут кряду, а затем Бенно провожает свою почти супругу до шатра и все потихоньку начинают расходиться.

Вот так скромно, можно сказать, по-семейному встретилась дважды опальная герцогиня с самозваным королём. Примерно так же, по-свойски, отметили и мой приезд. То есть прибытие бургграфа Ирбренского в ставку своего суверена с известием об успешном приведении к присяге последнего крупного города королевства, конечно же.

— Много инсургентов покрошил?

Бенно, приняв официальный рапорт, лениво выпытывает «грязные подробности». Причём даже постороннему человеку было бы заметно, что делает он это скорее по привычке, а мыслями витает где-то далеко от своей штабной палатки, в которой происходит наша беседа.

— Ни одного!

Мой самодовольный ответ всё-таки пробивает ледяную стену его задумчивости, заставляя удивлённо вскинуть бровь в немом вопросе.

— Валли всех осуждённых помиловала прямо на эшафоте. Точнее, заменила смертную казнь пожизненной каторгой, но это уже нюансы. Главное — «защитница и покровительница Ирбренда не пролила ни капли крови». Даже после того, как городской суд настоятельно ходатайствовал у графини о смертном приговоре для всех осуждённых. Я не удивлюсь, если горожане ей скоро статую в храме воздвигнут.

Командир понимающе хмыкает:

— Вечно вы что-то понапридумываете, а мне потом расхлёбывать!

— Не понял! Тебе-то что до наших маленьких радостей?

— А то, — Бенно наставительно поднимает палец, — что весь Танарис только и говорит, что про ваш цветочный парад. «Ах, какое грандиозное событие! Ах, какое невиданное зрелище!». Ноэль мне вчера все уши прожужжала этими сраными цветами. Говорит, что её свадьба с Этельгейром и то бледно выглядит на фоне того, как вы там, в Ирбренде, развлекались.

— Зависть — плохое чувство…

Я уже понял, куда клонит шеф, и следует честно признаться, направление его мыслей мне крайне не понравилось.

— Вот именно! Так что зря ты его вызвал. Тем более у будущей королевы.

Бенно окидывает меня оценивающим взглядом, как будто принимая какое-то важное решение, после чего озвучивает полученные выводы:

— В общем, так — ты это всё затеял, тебе и разгребать. Завтра отправляешься в столицу. У тебя есть семь дней, чтобы организовать торжественный въезд нового короля в Ландхейм. И учти, что это историческое для Танариса событие просто обязано затмить всё и вся. Включая и ваши дурацкие эксперименты с флористикой. Понял?