Плеть богини - [55]

При этом эльфы применили довольно любопытную тактику. Их отряды не трогали, или почти не трогали, крестьян, но демонстративно развешивали на деревьях любых представителей знати и администрации, вплоть до шерифов и рядовых стражников, которые попадались им в руки. В конкретных условиях полного отсутствия регулярных вооруженных сил, способных оказать остроухим эффективное противодействие, такая стратегия дала интересные результаты. Значительная часть податного сословия, несмотря на все потуги рейнаровской пропаганды, оставалась на местах, волей-неволей обеспечивая эльфийской армии спокойный и достаточно обжитой тыл, зато все, хоть как-то связанные с имперской бюрократической машиной, бежали от вторжения словно от чумы, ослабляя и без того чисто символическое сопротивление оккупантам почти до нуля.

Главным же успехом ушастиков стал быстрый и практически бескровный захват Эльвельгарда — крупнейшего города западного региона. Этот богатый и процветающий мегаполис, всего впятеро уступающий по населению трёхсотпятидесятитысячной столице, был своего рода символом владычества империи на экс-эльфийских землях. Его отбили у остроухих каких-то три с половиной века назад — во время последней большой войны с Эльфландом и даже не стали менять название, лишь придав ему более привычное людскому слуху звучание. Всё эльфийское население, правда, тогда же было выселено за пределы страны, что подкосило экономику региона по крайней мере на сотню лет, но, как показали недавние события, так и не помогло избавиться от пятой колонны. Какие-то неравнодушные граждане ночью по-тихому открыли эльфам одни из ворот, и остроухие спокойно вошли в город, взяв весь гарнизон тёпленьким, что называется, без шума и пыли.

Шум поднялся потом, когда новые-старые хозяева организованно приступили к массовым репрессиям, последовательно и весьма жестоко уничтожая всех, кто составлял опору империи на этих некогда эльфийских землях. Досталось и магистратам, и страже, и городскому ополчению, и сбежавшимся со всей округи под защиту крепостных стен нобилям… Все казни производились публично и отличались изрядным разнообразием. Представителям горадминистрации, например, вырвали языки, выжгли глаза, отрезали носы и уши, затем четвертовали, расфасовали получившийся набор запчастей в мешки и утопили. Зато наместнику провинции торжественно отрубили голову, которую отправили в Кронлихт — ко двору Флориэля Второго[19]. Тело при этом сожгли, а пепел развеяли — тоже весьма торжественно, если верить докладам наших доблестных шпионов.

Неудивительно, что после таких фокусов в империи вспыхнула настоящая паника. И уж тем более неудивительно, что Рейнар настойчиво склоняет нас плюнуть на недобитых северян и разоренные северные земли, чтобы поскорее стать на защиту коренных земель империи от остроухих врагов рода человеческого. Его интерес тут, что называется, на поверхности. Вопрос: так ли это нужно нам?

Чтобы получить на него ответ, Хассо не поленился созвать военный совет. Сборище, надо сказать, получилось весьма представительным. Серая армия за последнее время изрядно выросла, соответственно, увеличилось и количество командиров, допущенных до такого рода мероприятий. Впрочем, ни для кого не было секретом, что действительно веский голос на таких совещаниях по-прежнему имеет весьма узкий круг лиц, остальные же присутствуют, скорее, в информативных целях. Ну и для придания итогам обсуждения большей солидности по принципу «Мы тут посовещались, и я решил».

Тем не менее рот особо никому не затыкали, давая свежеиспеченным ландмейстерам и риттмейстерам возможность высказаться. Так что совещание было еще и своеобразным социологическим исследованием — таким себе блиц-опросом на тему господствующих мнений в среде старшего командного состава. Мнения, кстати, отличались изрядным разнообразием, варьируя в диапазоне от «да мы этих остроухих с дерьмом смешаем» до «плевать на них, пусть Рейнар сам со своими проблемами разбирается». Пожалуй, наиболее взвешенную точку зрения высказал Мерциг — командир одного из свежесформированных армейских корпусов.

— Остроухие нам не противник. Мы можем разбить их в любой момент, но что это нам даст? Они боятся нас (и правильно делают!), так что будут оборонять свои города до последнего, запасы же постараются вывезти или уничтожить. Штурмовать каждую поганую крепость — не хватит никаких солдат. А Рейнар и Лига в это время будут формировать новые армии. Центральные области империи и большинство северных королевств не затронуты войной — им есть где набирать новые полки и чем их прокормить. А мы к весне окажемся с уставшей и голодной армией посреди разоренной и выжженной дотла страны, где уже три года идёт безостановочная резня всех против всех. Мне такой вариант не нравится. Если мы хотим диктовать свои условия, то нам нужна собственная база, которая сможет нас прокормить, и Эльфланд для этого не подходит — они скорее сдохнут, чем сдадутся на нашу милость.

Одобрительное ворчание, послышавшееся со всех сторон в ответ на эту речь, явно свидетельствовало, что если не все, то большинство присутствующих в общем и целом поддерживают такой подход. Ле Трайд, неторопливо обведя собравшихся задумчивым взглядом, уставился прямо на меня: