Плещут холодные волны - [42]

К рассвету мороз усилился. Порывы ветра бросали на мостик обледеневшие брызги. Крутой вал заливал бак корабля, вода гуляла по бортам, стекая за корму. Казалось, что очередная волна накроет корабль целиком и проглотит его вместе со всей командой в 50 человек. А в следующее мгновение юркий тральщик уже скатывался со следующего гребня, пронзительно ревя гребными винтами, почти выходящими из воды. Небо заволокло темно-свинцовыми кучевыми облаками, стремительно бегущими над бурлящим океаном. Пронзительный ветер обжигал лица моряков. Мокрая одежда на них леденела. По трапу на мостик вбежал взволнованный боцман — главный старшина Нестеров и, едва переведя дух, обратился к командиру:

— Товарищ командир, корпус корабля и такелаж начинают обмерзать, необходимо с них обкалывать лед.

Капитан-лейтенант Лемякин помрачнел. Он хорошо понимал, к чему ведет намерзание льда на верхней палубе и такелаже — к потере устойчивости корабля, что может привести к переворачиванию судна вверх килем и... его гибели.

— Вахтенный офицер, направьте немедленно всех свободных от вахты моряков на авральные работы по обкалыванию льда с бортов и палубы судна.

По корабельной трансляции разнеслась команда командира, и вскоре началась отчаянная борьба за живучесть корабля. От оперативного дежурного штаба флота было получено распоряжение о немедленном возвращении в базу. До пункта назначения оставалось почти полпути. Второй день подходил к концу. Выбиваясь из сил, моряки без передышки обкалывали лед на верхней палубе, каждый хорошо представлял, какая опасность грозит кораблю и их жизни. Обледенелая одежда сковывала движения моряков. Их ноги скользили по льду, многие падали, теряя равновесие на шаткой скользкой палубе. Промокшие ноги немели от холода. Но все безропотно делали свое дело до изнеможения.

Только на рассвете корабли вошли в пролив Босфор-Восточный. Владивостокцы с удивлением наблюдали, как шесть ледяных глыб, смутно напоминающих корабли, входили в бухту Золотой Рог в кильватерном строю, медленно двигаясь к причалу.

ЧЕЛОВЕК ЗА БОРТОМ

Вторую неделю подводная лодка находилась в походе. Море штормило. Тяжелые волны гулко ударяли о металлический корпус лодки, сотрясая его. Одним из ударов повредило газовую захлопку. Нужно было немедленно устранить неисправность. Эту работу командир приказал выполнить старшине второй статьи Величинскому. Обвязавшись штертом для безопасности, тот без промедления приступил к работе. Лодку сильно качало, поэтому работать было трудно. С шумом налетевший очередной вал захлестнул корпус судна, оборвал удерживающий Величинского конец троса — старшина оказался в бушующем океане.

— Человек за бортом! — раздался сигнал-команда.

Лодка легла на циркуляцию. Пока она разворачивалась старшину потеряли из виду.

— Усилить наблюдение! — раздался властный голос командира.

Весь экипаж лодки волновался за судьбу товарища, попавшего в беду. До боли напрягая зрение, всматривались в пенистые волны океана.

— Есть! — наконец доложил вахтенный офицер, и подводная лодка стала перемешаться в заданном направлении. Одна за другой волны накрывали Величинского. Он мужественно боролся со стихией. Но время шло, и силы начали покидать его. Промедление было чревато гибелью товарища. Это понимали все, находившиеся на мостике. Штурман лейтенант Петров, схватив спасательный круг, прыгнул в воду, но неудачно — набежавшая мощная волна швырнула его в сторону. За бортом оказались уже два человека. Тогда на помощь Вельчинскому бросился капитан 3-го ранга Владимир Иванович Ушаков, заместитель командира подводной лодки по политической части. Закаленный моряк в бушующей стихии действовал смело и уверенно — сказались хорошая физическая подготовка и натренированность в плавании, которые он приобрел на Волге, где родился и провел свое детство.

— Держись, орел! — ободряюще крикнул Ушаков, подплывая к старшине. Схватившись за обрывок штерта, которым обвязывался Величинский, офицер стал тащить его к лодке. Гребни волн накрывали моряков с головой, отдаляя людей от корабля. Напрягая все силы, Ушаков метр за метром сокращал расстояние между ними и кораблем. Все ближе и ближе подплывали моряки к борту, где находились их товарищи. И вот, наконец, крепкие матросские руки подхватили Ушакова и Величинского и втащили на палубу. Мокрые, разгоряченные, взволнованные они тяжело дышали, но их глаза светились радостью. Радовались и все моряки экипажа. Их сердца были переполнены гордостью и восхищением благородством и мужеством офицеров, без колебаний бросившихся на выручку своего матроса.

Подводная лодка возвратилась из дальнего похода. Все задачи были выполнены успешно. К пирсу она швартовалась под торжественные и вдохновенные звуки традиционной "Славянки". А потом был построен на берегу весь личный состав бригады подводных лодок. В гости к подводникам прибыл сам командующий Тихоокеанским флотом. Поблагодарив личный состав за верную службу и успехи в боевой подготовке, он вручил Владимиру Ивановичу Ушакову орден Красной Звезды.

ПАМЯТЬ

Было раннее утро. Роса еще искрилась в высоких хлебах. Колосья чуть шевелил прохладный ветерок, и все поле от края до края переливалось ярчайшими красками. И как же контрастна серая лента автострады, что стрелой разделила поле на две половины. Псковщина!