Плавучий мост. Журнал поэзии. №3/2016 - [45]

…Но чу! трамвайный гром,

И вспоминаю тотчас,

Что позабыл с трудом.

1974

* * *

Запахи оттаяли и звуки.

Краски засияли. Холода

спали, и весна полощет руки

в ручейке, и талая вода

уж спешит ручью после разлуки

нажурчать про то, как снегом быть,

как кружить над миром в виде вьюги,

и в сугробе голову сложить;

как под солнцем, превратившись в каплю,

чудными огнями просиять, –

вспыхнуть ярко, и на землю кануть,

и, звеня, с пригорочка бежать.

1982

* * *

Мы постепенно развиваем совесть. –

Так малое зерно содержит скорость:

Зелёный и стремительный росток

Взломает почву, вырвется в свой срок

На вольный воздух, наливая колос,

И обретёт неповторимый голос,

Согласно слившийся, неразличимый боле

В могучем гуле зреющего ПОЛЯ.

1983

Переводы

Михаэль Крюгер Стихотворения

Михаэль Крюгер (Michael Kruger), род. 1943 г. в саксонской деревне Виттгендорф, известный немецкий поэт, прозаик и издатель. Долгие годы возглавлял крупнейшее издательство «Ханзер» в Мюнхене, где значительное место было уделено классической литературе, а также отечественной и переводной поэзии. Его собственную творческую позицию так характеризовал германист и литератор Вальдемар Вебер: «Поэзию Крюгера можно определить как интеллектуальную. Однако мысль поэта всегда прочувствована, она возникает изнутри художественного образа. Стихи Крюгера – лирика сугубо городская, выражающая тоску одиночки среди безликой толпы, не желающая принимать одиночество за норму человеческой жизни» (1987 г.) Действительно, это поэт размышляющий, и его поэтическая мысль имеет гораздо больше точек соприкосновения с текущей жизнью, нежели просто городская лирика. Автор многих книг, которые успешно находят своего читателя и часто переиздаются, меняется сам и находит все новые темы, иногда объединяя их в циклы. Все чаще возникают мотивы из деревенского детства так что критика замечает: «Сочиняя, заставить сочинять саму природу, на это способен не каждый. К таким относится Михаэль Крюгер,» (Б. фон Март, «Нойе Цюрихер Цайтунг», 2010). Многие его тексты это монологи. В монологах он дает слово разным фигурам, будучи незаметным посредником в этих речах: «Речь либерала, Речь медлительного, Речь философа, даже Речь Маркса, где последний делится с читателем своим взглядом на Бога, Ницше и Гегеля и абстрактно предупреждает: «… ко всему будьте готовы.» Во всем есть доля доброго юмора, хотя чем дальше, тем мрачнее стихи нашего доброго автора. Опыт, возраст, разочарование в истории? Или это история окончательно разочаровалась в нас? Все это есть. Стихи выбраны из последних книг Крюгера, изданных уже в нашем веке.

Предисловие и перевод с немецкого Вячеслава Куприянова[7]

Из сборника «Архивы сомнения» (Aus «Archive des Zweifels», 2001).

Гороскоп

Совет звезд на время удалился

за облака. Сквозь их седой покров

на жизнь мою пытаются влиять.

Любовь, здоровье, виды на успех,

незримый самолет под флагом «Если»,

который от звезды к звезде летит

и выгружает важные события.

И наконец решающая весть:

ты или сам себя еще найти не можешь

или себя навеки потерял.

И это я, под звездами, здесь и сейчас.

При ясной погоде

С утра, наконец, открывается горизонт

с видом на все еще сонное солнце.

В старинных списках богов есть и такой,

кто отвечает за накопление счастья

нечестным способом: и я из тех,

кто рад ему повиноваться, иду за ним беспечно

по только что пробившейся траве, минуя

уже отмершую отчизну бронзовых жуков.

При ясной погоде слагаются истории

сами собой. Иди за ветром, за последним

рассказчиком, который ничего тебе не скажет.

Из сборника «Незадолго перед грозой» (Aus «Kurz vor dem Gewitter». Gedichte, Suhrkamp, Frankfurt am Main 2003).

Там, где я родился

Мой дед узнавал по голосам

больше ста видов птиц, не считая

диалектов, на которых вопят птенцы

в темных школах вдали от двора,

под надзором луговых чеканов.

Мой дед был знатоком картошки.

Он ее выкапывал вручную, рассекал

большим пальцем, белизна обнажалось,

и он давал мне полизать разлом.

Крупная, добрая и к свиньям и к людям.

И после изъятия продолжал он упрямо

верить в бога, потому мне пришлось

рыть картошку на бывшем его поле.

Как на полотнах голландцев тянулись

тяжкие тучи по саксонскому небу,

они шли из России и Польши,

и дальше на запад, их ноша легчала,

истончалась, во Франции она продавалась

уже как шелк. Дед говорил, перемены

происходят на Западе, то же будет и с нами.

Из друзей его мало кто остался в деревне,

им пришлось в России загружать облака.

2

Моя бабка грела щипцы для завивки, чтобы

вились ее тонкие волосы. Надо было

представать перед господом Богом в порядке.

Тот порой приходил по ночам, когда я

должен был засыпать, он садился на край кровати

и с ней говорил по-саксонски. Они

шептались, словно делились тайнами.

Порой дружелюбно тянулась беседа,

но потом она с ним ругалась, как с дедом,

когда тот рядом с тарелкой выкладывал свой

стеклянный глаз. Если рядом с тобой

все неладно, надо вглубь заглянуть,

туда, где мысли живут в голове,

он говорил, набивая трубку самосадом,

что сушился тут же на стене, хрупкие листья,

стянутые нитью. Рукава куртки деда

были в шрамах от горящего пепла.

Как твои легкие, говорила бабка, бурые

от огня и дыма. Так тянулись дни.