Пластилин - [7]
В третьем месте китаец сидит или индус, весь в цветочках маленьких, жабу вяленую ест.
Кругом люди толпятся, пальцами тыкают, детишки по голове китайца бьют и хихикают, бабы испуганно в глаза узкие заглядывают.
Одна-т младенчика придавила, тот – в усмерть посинелый – орет под калошей, вот и кишки из животика хлынули, головенка пополам треснула, а баба на китайца крестится, молодуха рядом ему лыбится. Здоровая, грудастая, – паром вся пышет, на спине у ей – иней, а то и лед блестит глыбами. В лед соломка вморожена, и дед Карп вморожен худенькай вместе с соломкай: лишь бородка торчит и пятка сорок пятого размера. И вморожен дед вместе с кобылкой худой, что размером с деда Карпа.
…Рядом голец у китайца пятак из кармана спер, крендель купленный кушает, петушком красным закусывает, а за то его бьют вожжами, спустив штаны. Только знай себе голец лыбится и китайцу в рот заглядывает…
– Ну, китайца хочу! – жарко закричал Петрович.
Как ведут его во дворец, что от графских звезд снизу доверху весь блестит. Платьями и туфельками премнога шуршит, грациями и поклонами в каждом углу покоряет, а венцом ко всему – летает смычок дирижерский: то мазуркой скачет, а то полонезом плывет.
Шляпу Петрович надел габардиновую, весло к плечу приставил люминивое, и говорит одной красавице в ушло маленькое, бриллиантовое и душистое:
– Слово такое знаю хитрое, век тебе и не снилось, дуреха!
– Что за словушко, Петрушенька? – ах-красавица вся всполошилась. – Не дурное ли, не массонское?
– Приличное, – отвечает Петрович, – к моменту графскому удобное…
А красавица в смеханьи исходится:
– Ну так сказывай, да и быстренько!
Засмеялся здесь Петрович:
– Поначалу интрижку хочу… драму с разгадыванием.
– Ах, государь к нам идет, – побелела графиня и тут же книксен сделала.
Вновь Петрович шляпу поправил, весло приставил и в императора глазами впился.
Тот улыбчиво приветствует Петровича:
– Вот и свиделись с тобой, прост-мужичонка. А знаешь ли ты, что государство наше на тебе одном держится?
– Как не знать! – отрапортовал Петрович. – К тому и приставлены.
– Ну, а жалоба какая есть?
– Все бы хорошо, государь, только беспредметность всякая на местах замучила…
– Что так? – удивился император. – А мы тут музЫкам и стихам предаемся, а нет – так в балет идем, и во всем смысл находим стройный…
– Хорошо вам, – стал завидовать Петрович. – А у нас, бывает, и семечек нету, а о просе и говорить не хочу…
– Ну, так в чем же беспредметность? – не понял намека император.
– А намека и нет никакого, – пояснил Петрович. – все одно: беспредметность…
– Проси чего хочешь, – смекнул тогда Николай, а может, Павел.
– Даже и не знаю чего… А чего в мире есть?
Весело император со свитой переглянулся.
– Да много чего в мире есть…
– Вот бы знать еще про все то, – стал огорчаться Петрович.
– Может, слона тебе дать африканского, – оживился император, потирая белые руки. – Давненько никому я слона не давал.
– Можно и слона, – не стал упорствовать Петрович. – Чего б не взять. Зверь знатный… небось и ростом велик?
– Ну, а как же! – вскричал император и повелел слона того привести.
Ввели слона, он тут же навалил три кучи.
– Китайца бы мне еще да звезду. Китайца за спину пущу, а звездой буду спереди величавиться…
– Дело говоришь! Чтоб знали наших!
Посадили Петровича на слона, звезду прикрепили и отправился Петрович вроде как домой.
Едет он, а дома нету и нету, вроде как и не домой едет, а к намеку какому-то. Люди его в дороге корят, словно в нем много вины, словно не по указке он сверху действует.
– Указка, – говорят, – указкой, а сам должен разумение в голове держать. Вот дали тебе слона, а ты и и рад. Ты распорядиться им не хочешь, как того дело требует…
– Так ведь слон намек имеет, а вы как думали? Кто ж его за просто так даст?
– А намек какой?
– Пока не разобрал. Пока вижу кругом беспредметность.
– Употреби для пользы народной…
– А как?
– Не… Не знаем. – И всякий раз шарахались от него люди в селениях. – Это мы просто корим, на всякий случай. Вдруг продашь слона, а без пользы…
– И где ж ту пользу взять? – не может разобраться Петрович.
Тут и вовсе люди молчат, глазами моргают, а кто-то крикнул:
– На тебе водки пьяной, может интересный станешь! – и наливают.
– Ну и… – снова не может понять Петрович.
– Эх, дурья башка! – Люди дружно подхватили острый поворот мысли – Значит, пьяный на слоне и поедешь! Может учудишь чего!
– Дельно! – загорелся Петрович. – Давай водки! А звезду не отымете, как пьянай стану? Мне она самому нужна сильно, случись чего! Вот китайца, к примеру, рядом с собой сфотографирую, письмо пошлет китаец, если грамоту знает, а нет – просто в ящичке будет хранить фотографию знатную…
– Не, не отымем! – закричали снизу понятливо. – Правильно, со звездой ехай, мало ли чего в дороге…
Налили Петровичу водки, ехает он пьяный, и, как водится в кинематографе, то песню поет, а то о текущем моменте размышляет опять же радостно.
Тут председатель колхоза взялся: дай слона, бревно надо везти. Слон, как в Африке, так и в Америке, бревна возит.
– А чего тебе от бревна будет? – усомнился Петрович в дельности мысли.
– Жизнь будет лучше, хоть и малыми делами, – ответил председатель вразумительно, а далее сдрейфил, вздохнул. – Только нет у меня бревна-то…
В прозрачной гондоле цвета вечного сияния солнца и лазури я уже не в первый раз подплывал к Виктору по глади небесных озер с блистающим магическим веслом в руках. И мы не раз пытались прояснить вопрос… гм… кхм… того предмета, чем можно порвать женщину на свастику, как выражаются иногда мужчины.
Муж везет жену к пареньку Стасу изменять, мягко говоря. Ее измены он терпит уже второй год. Долго решался – и вот теперь он хочет посмотреть на того человека, с которым она…
Друзья мои! Вы прекрасно знаете: сколько бы Добро не боролось со Злом, последнее всегда побеждает. Также вы знаете про ту очередную напасть, которая свалилась на голову человечества в наши дни. Вы помните – женщины разных возрастов вдруг в массовом порядке стали засыпать летаргическим сном. И до сего дня продолжают засыпать навсегда.Для тех, кто не совсем в курсе поясню: засыпают только те дамы, которые четыре года назад просмотрели популярный сериал «О, смазливчик!» Главную роль в этой бяке сыграл парень исключительной красоты – некий Алексей Синица.
лейтенант Бабич, расхаживая перед личным составом и стараясь сохранить мягкость и привлекательность интонации. – Войсковые соединения в этот прекрасный воскресный день должны заменить ту массу разнополых отдыхающих, сектор которой временно отсутствует в наших российских городах по понятным причинам. Люди перестали радоваться. Это непорядок. И армия должна дать пример радости!
Это был Александр Петрович, заведующий кой-какими бумагами в некотором здании.И кто знает, сколько бы еще продолжалось скудное восхождение Александра Петровича по служебной лестнице вверх, но в тот самый день, его уволили по сокращению штатов.Утром Александр Петрович, автор не очень профильных работ, был вызван к начальнику.Начальник улыбнулся отдаленному предмету за окном, и АП узнал, что он попал под сокращение штатов.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Проснувшись рано утром Том Андерс осознал, что его жизнь – это всего-лишь иллюзия. Вокруг пустые, незнакомые лица, а грань между сном и реальностью окончательно размыта. Он пытается вспомнить самого себя, старается найти дорогу домой, но все сильнее проваливается в пучину безысходности и абсурда.
Когда твой парень общается со своей бывшей, интеллектуальной красоткой, звездой Инстаграма и тонкой столичной штучкой, – как здесь не ревновать? Вот Юханна и ревнует. Не спит ночами, просматривает фотографии Норы, закатывает Эмилю громкие скандалы. И отравляет, отравляет себя и свои отношения. Да и все вокруг тоже. «Гори, Осло, гори» – автобиографический роман молодой шведской писательницы о любовном треугольнике между тремя людьми и тремя скандинавскими столицами: Юханной из Стокгольма, Эмилем из Копенгагена и Норой из Осло.
Книга посвящается 60-летию вооруженного народного восстания в Болгарии в сентябре 1923 года. В произведениях известного болгарского писателя повествуется о видных деятелях мирового коммунистического движения Георгии Димитрове и Василе Коларове, командирах повстанческих отрядов Георгии Дамянове и Христо Михайлове, о героях-повстанцах, представителях различных слоев болгарского народа, объединившихся в борьбе против монархического гнета, за установление народной власти. Автор раскрывает богатые боевые и революционные традиции болгарского народа, показывает преемственность поколений болгарских революционеров. Книга представит интерес для широкого круга читателей.
Французская романистка Карин Тюиль, выпустившая более десяти успешных книг, стала по-настоящему знаменитой с выходом в 2019 году романа «Дела человеческие», в центре которого громкий судебный процесс об изнасиловании и «серой зоне» согласия. На наших глазах расстается блестящая парижская пара – популярный телеведущий, любимец публики Жан Фарель и его жена Клер, известная журналистка, отстаивающая права женщин. Надлом происходит и в другой семье: лицейский преподаватель Адам Визман теряет голову от любви к Клер, отвечающей ему взаимностью.
Селеста Барбер – актриса и комик из Австралии. Несколько лет назад она начала публиковать в своем инстаграм-аккаунте пародии на инста-див и фешен-съемки, где девушки с идеальными телами сидят в претенциозных позах, артистично изгибаются или непринужденно пьют утренний смузи в одном белье. Нужно сказать, что Селеста родила двоих детей и размер ее одежды совсем не S. За восемнадцать месяцев количество ее подписчиков выросло до 3 миллионов. Она стала живым воплощением той женской части инстаграма, что наблюдает за глянцевыми картинками со смесью скепсиса, зависти и восхищения, – то есть большинства женщин, у которых слишком много забот, чтобы с непринужденным видом жевать лист органического салата или медитировать на морском побережье с укладкой и макияжем.
Апрель девяносто первого. После смерти родителей студент консерватории Тео становится опекуном своего младшего брата и сестры. Спустя десять лет все трое по-прежнему тесно привязаны друг к другу сложными и порой мучительными узами. Когда один из них испытывает творческий кризис, остальные пытаются ему помочь. Невинная детская игра, перенесенная в плоскость взрослых тем, грозит обернуться трагедией, но брат и сестра готовы на всё, чтобы вернуть близкому человеку вдохновение.