Пламя возмездия - [130]

– Даже теперь?

– Даже теперь. Дело в том, что у нее нет сыновей, – сказала Беатрис. – И я поэтому ни капельки не удивлена, что Кэролайн тебя ненавидела и ненавидит. Пойми – ты же хорошенькая и всем своим видом, даже сама того не желая, показывала ей, что тебе ничего не стоит взять, да заиметь сына. – Она наклонилась к подносу и поставила на него пустую чашку. – А теперь, расскажи мне, что ты хотела перед этим рассказать. Мне же никто не мог рассказать об этом, я же ни с кем не общалась все это время, кроме Джемми, Кэролайн и их приятелей, таких же бесцветных, как и они.

– Да, рассказать есть что – месяц назад жена Тимоти ушла от него. Она… – Лила замолчала.

– Ну вот! Лила, пожалуйста, договаривай. Терпеть не могу, когда мне что-нибудь рассказывают не до конца. Зачем ей было уходить от него? Куда она ушла?

– Она ушла от Тимоти, чтобы быть с Майклом. Насколько мне известно, она сейчас в Пуэрто-Рико вместе с ним.

Беатрис какое-то время ничего не говорила. Когда она, наконец, заговорила, голос ее звучал жестко.

– Она – христианка, эта Бэт? Протестантка?

– Естественно. Разве мог бы Тимоти жениться на ней, будь это по-другому?

– Думаю, что тогда ничего страшного. И она вскоре разведется?

– Перед тем, как произошло это несчастье, Тимоти собирался с ней развестись. Я это точно знаю, потому что слышала от него самого.

– Нет, это не поможет ей, – Беатрис покачала головой. – Это неприемлемо в принципе – разведенной протестантке никогда не быть хозяйкой дворца в Кордове. В Андалузии это не пройдет.

– А ты не смогла бы ее принять?

– Нет, конечно. Ты ведь помнишь о нашей сделке? Лила, ведь ты мне обещала. Ты мне говорила, что и Майкл тоже обещал.

– Помню, помню. И Майкл об этом знает и помнит. Не бойся, он всего лишь забавляется. Никаких глупостей он не наделает.

Лила говорила это и молилась, чтобы все так и было на самом деле.

– А теперь, – сказала она, – я должна рассказать тебе действительно одну очень важную вещь – о Франсиско…

Певучий выговор дворецкого лорда Шэррика резал ухо Норману. Он никогда особенно не любил ни Уэльс, ни его жителей. Банкир оскалил зубы в фальшивой улыбке и согласился подождать, если так требовалось.

– Передайте его светлости, что я прошу прощения за внезапный визит, – добавил он. – Но в наших общих с ним интересах встретиться и побеседовать.

– Конечно, сэр. Я передам ваши слова лорду, – с этими словами дворецкий раскрыл перед ним двери и впустил его.

Норман оказался в гостиной. Дворецкий бесшумно закрыл за ним дверь. Стены гостиной были покрыты дубовыми панелями, над которыми висело множество китайских рисунков на шелке. Чудовищно дорогие игрушки. Норману вспомнилось, как его Пенелопа очень хотела повесить такие же у них в столовой в Белгравии. Об этом не могло быть и речи. Такие затраты под силу лишь королю. И они довольствовались обычными обоями. Это было за полгода до ее смерти. И он почувствовал сейчас укол совести.

– Добрый день, Мендоза. Я вижу вы на моих любимцев насмотреться не можете. Они из Кантона. Это я сам привез их оттуда.

– Добрый день, Шэррик. Великолепная работа. Моей жене всегда очень нравился этот стиль. До самой смерти… – Боже, какая нелепица! Норман замолчал – Короче говоря, это не просто визит вежливости. Да и вам самому должно быть понятно, так что давайте прекратим это притворство.

– Притворство? Мне не в чем притворятся. Вы явно не в себе. Вот, извольте шерри. Ваш собственный, причем наверняка тот, который вы сами любите.

На столе стояло несколько графинов. Шэррик разлил в бокалы «фино» Мендоза и предложил гостю.

Норман принял у него стакан, бормоча слова благодарности и, пригубив вино, продолжил атаку.

– Может быть, вам следовало принять что-нибудь покрепче, прежде чем я начну говорить?

– Вы считаете, что мне это необходимо? Норман, по-моему вы один сможете мне объяснить причину этого вашего визита и, тем самым, облегчить мне душу.

– Лила Кэррен, – коротко бросил Мендоза.

Глаза Шэррика прищурились, но выражение лица не изменилось:

– А что с ней?

– Вы ведь знаете эту женщину, так? Как знаете и то, что она моя родственница по мужу.

– Мне кажется, я вас не совсем понимаю – ваша родственница или моя?

Норман поставил бокал на стол и наклонился к ирландцу.

– Перестаньте играть со мной в эти дурацкие игры, Шэррик. У меня нет на них времени, да и у вас тоже.

– Вот что, Норман. Если вы и дальше собираетесь говорить со мной в подобном тоне, то эта встреча закончится очень быстро, – предупредил Шэррик. – Либо садитесь и рассказывайте, что вам нужно, либо уходите отсюда.

– Мне известно о ваших делах с этой Черной Вдовой.

Шэррик направился к двери.

– Моя личная жизнь вас не касается. И ее личная жизнь – тоже. Сейчас я вызываю Джоунза и он проводит вас.

Норман не пошевелился.

– Хорошо, я назову вам еще одно имя, – сказал он ему в спину. – Фергус Келли.

Ирландец замер. Он стоял как вкопанный, но по-прежнему не поворачивался к нему.

– А кто это, извольте полюбопытствовать?

– Это – вы. Это вас так зовут, когда вы играете в эти мерзкие игры с фениями. Я думаю, в Лондоне сыщется несколько человек, причем в правительственных кругах, которых очень бы заинтересовала эта информация? Вы со мной не согласны?