Пламя над Тереком - [52]

…Последние два дня накануне празднования 25-летия Октября капитан-лейтенант Булычев провел в подразделениях, занимавших оборону вдоль шоссе Архонская Орджоникидзе и в отряде Курковича. Теперь этот отряд прочно стоял у селения Новая Саниба; командир корпуса И. П. Рослый повернул часть батальона 62-й бригады моряков и 10-й гвардейской бригады фронтом на юг, вдоль «коридора», по которому еще курсировали вражеские танки.

Среди частей, выполняющих задачу изоляции этого фашистского перешейка, был и испытанный в боях батальон Бета Цаллагова. На правом стыке двух батальонов соседних бригад действует подвижный отряд старшего лейтенанта Саши Казаева, левый стык обеспечивает группа Курковича.

По сравнению со всем рубежом обороны бригады, растянувшимся более чем на десять километров по Архонской дороге, здесь были сосредоточены наиболее мощные силы.

Крепость Майрамадаг

Эвальд фон Клейст потерял покой и выходил из себя: его ударной группе войск никак не удавалось расширить «коридор» Алагир — Гизель и выйти к Беслану, в тыл нашим войскам, оборонявшим Эльхотовские ворота и Терский хребет, не говоря уже о взятии Владикавказа и Военно-Грузинской дороги. Более того, русские, по его мнению, каким-то чудом успели пробить автомобильную дорогу через высокие хребты Черных гор. Правда, трасса плохонькая, узкая и опасная. Но она соединила все ущелья Северной Осетин. Теперь запертым в эти ущелья советским войскам подбрасываются боеприпасы и питание не только на вьючных ослах и лошадях, но и на автомашинах. Войска ожили и вместе с осетинскими партизанами все время беспокоят немцев, нападая на «коридор» с южной стороны. А с севера на всем протяжении «коридора» немецким захватчикам удар за ударом наносят гвардейские части, танкисты и авиация. У стен же Владикавказа гранитной скалой встали и отбивают атаку за атакой полки чекистов и части, снятые советским командованием с других участков. Клейст отдает своим войскам приказ за приказом наступать в районах Малгобека и Ищерской. Но успеха нет. Нет его у Клейста и на Черноморском побережье и на перевалах: его войска топчутся на месте. А Гитлер требует, торопит, пугает «ненавистной русской зимой». А тут еще застряли у Сталинграда. И блокированный Ленинград тоже не сдается. Фюрер оголил Запад, бросил лучшие дивизии на советский Юг, но они там тают, как весенний снег.

Однако фон Клейст надежды не терял: приказал по обоим флангам «коридора» — от Алагира до Гизели — зарыть в землю танки, группами по две-три машины, усилил эти бронированные крепости пушками, минометами, пулеметами, ротами и батальонами автоматчиков, каждый метр сорокакилометрового «коридора» был пристрелян всеми огневыми средствами и заминирован. Клейст верил, что русским не удастся прорвать такую сильную оборону прохода, в ночное же время будут подбрасываться в Гизель новые силы и все необходимое. Не позже 7 ноября Клейст доложит фюреру о взятии Владикавказа и о дальнейшем броске к Грозному. Клейст закупорит Военно-Грузинскую дорогу — главный жизненный нерв советских войск.

Утром 5 ноября батареи 11-го гвардейского перенесли огонь в тыл противника. Наша артиллерия и авиация обрушились на врага в районе предполагаемого прорыва — от Гизели до Дзуарикау.

А потом два усиленных танками батальона — Диордицы и Цаллагова — начали наступление. Их ближайшей задачей было соединиться с разрозненными батальонами 34-й курсантской бригады Ворожищева.

Эта бригада была сформирована из курсантов-добровольцев Каспийского военно-морского училища и других училищ Баку. Не имевшая еще боевого опыта бригада сразу попала в самое пекло: 1 и 2 ноября приняла удар двух танковых дивизий и нескольких отборных полков гитлеровцев, прорывавшихся в Гизель, но не отступила. Один батальон бригады дрался в Майрамадаге, другой— в селении Фиагдон, третий — южнее Дзуарикау, в районе «гизельского коридора» Клейста. Стойкость мужественного офицера — комбрига Ворожищева — не поколебали ни мощная сила врага, ни потеря связи с соседями и старшим командованием, ни отсутствие снабжения. Полковник понимал всю тяжесть ответственности за судьбу бригады; враг мог ее полностью истребить методическим огнем авиации и артиллерии. Но уйти в горы по Суаргомскому ущелью значило повести за собой горнострелковые войска противника к узкому дефиле Военно-Грузинской дороги и потерять эту «магистраль жизни» Северной группы войск: враг мог оказаться в тылу у защитников Владикавказа.

Короче говоря, отход из Майрамадага привел бы к гибели не одного, а быть может, десятка таких же соединений, как его бригада.

Ворожищев знал, что командование не допустит уничтожения своего передового бастиона — Майрамадага.

И полковник отдал приказ — превратить все каменные постройки и подвалы села в дзоты, ни шагу не отходить назад, беречь людей и боеприпасы, огонь открывать только по видимой живой цели и с ближних дистанций.

На южной окраине Майрамадага занял оборону отдельный батальон автоматчиков Леонида Березова, он прикрывал вход в Суаргомское ущелье — выход к Военно-Грузинской дороге. В ущелье укрывались тысячи беженцев из временно оккупированных и прифронтовых селений — старики, женщины, дети…