Пламя над Тереком - [45]

Активная оборона Северной группы войск Закавказского фронта на Терском рубеже — это то же самое, с чем встретились ударные танковые группы Гудериана на подступах к Москве.

Клейст предпринял еще одну попытку прорваться к Владикавказу через Эльхотовские ворота — и снова такой же печальный результат. Оставался последний, рискованный, но заманчивый вариант обхода Эльхотовских ворот с северо-запада и решительного удара на новом направлении — Чикола — Владикавказ, с целью перерезать Военно-Грузинскую дорогу и горные коммуникации советских войск.

Операция началась. Быстрый маневр ударной танковой группировки в район Дигории ободрил Клейста. Он подписывал короткие, но патетические приказы о близком падении Владикавказа, предрешая захват Грозного.

А тогда… как только заполнится первая немецкая цистерна грозненским бензином, фон Клейст в тот же день станет фельдмаршалом. В перспективе — глубокий рейд до Тбилиси, выход к границе Турции, включение ее в войну против русских. Главное направление — Махачкала, Баку, Иран… Клейст станет национальным героем Германской империи. Бывший командующий группой «А» Лист лопнет от зависти… Пусть гниют себе около девятнадцати тысяч солдат и офицеров, сложивших головы за Гитлера на берегах Терека и Моздока и Эльхотовских ворот, пусть еще удвоится число убитых — на все наплевать!

С первыми успехами наступления гитлеровский командующий утратил трезвость мыслей, уже не вспоминал, куда втекает Волга, и неистово рвался вперед…

Всю ночь шел проливной дождь. К рассвету туман стал еще гуще, прижался к мокрой земле, придавил холмы и горы, дороги и долины. В этой непроглядной мгле исчезли ледяные вершины, Черные горы и леса, наползла она и на гордую седину Казбека. Это было и плохо и хорошо. Хорошо, что враг в тумане не заметит передислокацию. Плохо потому, что по грязи не так легко добираться до цели.

Рано утром поднятая по тревоге с Алханчуртской долины Краснознаменная 62-я бригада брела по желтой грязи проселочных дорог. Промокшие и усталые люди, согнувшиеся под тяжестью своей амуниции, тянулись на юг.

Лошади тащили перегруженные военным скарбом брички и арбы, покрытые брезентом. Впереди обоза ехал Габати. Он был проводником. Лучше его никто не знал дороги к Владикавказу.

Когда все осточертело и стало невыносимо это гробовое молчание, Габати вздохнул:

— Скажи, командир, почему мы назад идем, а не вперед?

Комбат сухо ответил:

— На войне, Габати… всякое случается, — и надел плащ-накидку.

Цаллагов был хмур, неузнаваемо злой, будто его подменили в это утро. Тахохов сам чувствовал, что случилась какая-то беда, не зря подняли бригаду по тревоге и идут они назад, а не вперед. Такое он никак не мог допустить и в мыслях. Дрались отменно, немца не пропустили к Грозному. У Эльхотова — порядок… Почему же назад? Да и не просто назад, а прямо к Орджоникидзе… Что это означает? Почему таится командир?

Габати решил было вызвать комбата на откровенность, но из этого ничего не вышло. Цаллагов едва процедил всего несколько слов:

— Плохи наши дела: немец прорвал фронт и прет к нашему Дзауджикау…

— Как прорвал? Кто допустил? — ошалело прокричал Габати и, опустив вожжи, вытаращил глаза на комбата. Лошади остановились.

— Ты не спрашивай меня, я сам пока толком ничего не знаю… Не задерживай движение. Поторапливайся!..

Габати зло сплюнул, подобрал вожжи, взмахнул кнутом и огрел лошадей…

Город в эти дни подвергался варварским бомбардировкам. Рушились и горели дома, школы… Через Орджоникидзе проходили все новые и новые войска — на фронт. Город сам стал фронтом: его улицы превратились в узлы сопротивления — всюду были расставлены противотанковые ежи, сооружены доты и дзоты… Отряды истребительных батальонов и ополченцев занимали рубежи на западных магистралях и у своих предприятий.

Враг наступал на Владикавказ с запада.

31 октября 1942 года Клейст обрушился на оборону нашей 37-й армии севернее Эльхотова, в районе селений Средний и Новый Урух. Немцы прорвали фронт, и ударная танковая группа к концу дня заняла несколько крупных населенных пунктов на западе Северной Осетии в Дигории.

Командование Северной группы войск Закавказского фронта не ожидало такого скорого маневра и мощного удара противника по обороне наших войск с запада, и 37-я армия оказалась неподготовленной к отпору. Успех врага развивался с молниеносной быстротой. В течение трех дней — 31 октября, 1 и 2 ноября — фашистским захватчикам удалось занять районные центры Чикола, Дигора, Ардон, Алагир, втиснуть в горные ущелья части 37-й армии, форсировать реку Ардон и начать сосредоточивать свои силы в Гизели — большом селении на реке Гизельдон в семи-восьми километрах западнее столицы Северной Осетии.

В этот критический момент, 2 ноября, в город прибыл из Черноморской группы войск командующий Закавказским фронтом генерал Тюленев с большой оперативной группой своего штаба.

С ходу он осмотрел командный пункт Комитета Обороны города. Под горой — добротное, отвечающее всем требованиям подземное сооружение из железа и бетона. Никакими бомбами не разрушишь. Место тоже было выбрано удачно: старинное здание, расположенное на высоте, которое господствовало над местностью. Оно окружено садом-парком, стены толстые, под стать броне. Для НП лучшего места и не сыскать. Здесь когда-то жил начальник Терской области и атаман казачьих войск.