Пламя над Тереком - [163]
Ночью 27 октября партизаны сообщили, что дорога в Черные горы и в лес Кора свободна. И хлынули туда жители села с детьми и пожитками. Я тоже перевезла все ценное со своего узла связи.
Славик, наш Славик, который просил во время бомбежек: «Мама, закрой мои глазки», вдруг потребовал, чтобы я его отвела к дедушке.
В лесу Кора партизаны вырыли много землянок, и в них все разместились…
…Дорогой мой, продолжаю после маленького перерыва.
Танковая дивизия немцев 27 октября днем ворвалась в Христиановское. Люблю тебя, будь за нас спокоен, за Славика и за свою Валюшу, — я его упрячу, а сама буду драться с врагом, как только сумею. Хочу еще сказать вот о чем…»
Письмо Вали оборвалось на полуслове… Одна догадка страшнее другой назойливо сверлили мозг: «Немцы! В дом ворвались немцы!»
Встревоженный, он тут же написал Вале письмо. Написал письма родным. Просил срочно телеграммой сообщить, где они. Написал, потом горько усмехнулся. «Я же человек военный, я примерно понимаю, что там могло произойти…» — с болью и горечью в сердце думал Астан.
Глава восьмая
Из-за поворота довольно утоптанной, хоть и малохоженой, тропы, скрытой мелким подлеском и наплывом небольшой скалы, вынырнули два пехотинца с красными повязками на левых рукавах.
Хотя моряки сами знают толк в военном форсе, особенно при уходе в город по увольнительной, но эти ребята могли и им дать сто очков вперед. Они были чисто выбриты, одеты в новенькие брюки и гимнастерки, в хромовые сапоги в обтяжку с голенищами, низко спущенными к щиколоткам. Пилотки сидели у обоих одинаково набекрень.
Один из них был маленький и пухлый, как булочка, другой — высокий и голенастый.
— Куда бредете? — сказал весьма бесцеремонно, хотя и козырнув, тот, что пониже, но, по-видимому, старший, хотя у обоих были в петлицах одинаковые ефрейторские лычки. — Патруль, — отрекомендовался он. — Предъявите документы.
Как будто сама глыба, нависшая над поворотом, обрушилась на матросов. Иван и Яков до того растерялись, что не знали, как и ответить. Яков, который с самого начала не проявлял к побегу особого рвения, сейчас чуть-чуть отступил и спрятался за спиной Твердохлебова.
— Да вот идем, братки, — замямлил Иван, — родичи тут у нас недалеко. Близко — поэтому хотим не упустить случая, проведать…
— Увольнительная есть?
— Гм… Нету, — растерянно сказал из-за спины Яков, ему хотелось как-то выручить Ивана.
— Как же так, к родичам и без увольнительной? — иронически нажимал на слово «родичи» маленький.
— Так близко же, братки, какие там увольнительные? — выкручивался Иван. — Мы обыденкой, поскольку на берегу стоим.
— Оружие есть?
— Ни…
Но едва он открыл рот, как опытные патрули молниеносно ощупали обоих моряков.
— А «лимонки» — это фрукты, что ли? — спросил высокий, когда вытащил гранаты.
— Разве это оружие, — уже играя в наивного, ответил Иван. — Торпеда — вот это оружие!
— С подлодки? — сделал нарочито страшные и удивленные глаза маленький. — А где же документы?
— Та вот же они, — ответил начавший уже дерзить Иван. — Гранаты так увидели… — И он протянул матросскую книжку.
— Поговоришь в трибунале, — сказал маленький уже по-серьезному сердито, почувствовав в словах и тоне Твердохлебова личное оскорбление. — А ну вперед!
Он посмотрел независимо в зеркальце, которое вынул из кармана гимнастерки, потом на ручные часы, одернул гимнастерку и провел большими пальцами по поясу. Низ гимнастерки, собранный, словно в ателье, аккуратными складочками плиссе, топорщился, как хвост у индюка.
Высокий, привычно выждав, когда моряки вышли вперед, двинулся за ними следом.
Это было тревожное и — что еще хуже — грустное шествие для моряков.
Грустное особенно потому, что им казалось — влипли по-глупому. Во-первых, шли неосторожно, а во-вторых, трепались про все, что угодно, не думали о том, как отвечать, если все-таки их задержат.
Очень обидно, что приходилось прощаться с Филиппом Рубахо, который мысленно рисовался — особенно Ивану — этаким героем, разудалым, современным пехотным Кузьмой Крючковым, рядом с которым воевать — так и хлеба есть не надо. И вместо этого — трибунал.
…Арестованных поместили в вырытой в склоне горы землянке, имевшей только вход — сколоченную топорно крепкую дверь, над которой заделанная колючей проволокой прямоугольная по горизонтали прорезь для света. У входа стоял часовой, такой же, как патрули, щеголеватый парень, туго затянутый ремнем. Он отворил дверь, и арестованные очутились в землянке, где были какие-то люди. Просидели они часа два молча. Ни с кем не говорили.
Принесли ужин: по куску хлеба, суп и второе— обычный армейский харч.
После ужина в землянке начались разговоры. Новеньких засыпали вопросами: кто они, сколько служат, с каких кораблей. Иван с Яковом сразу насторожились. Они не уточняли, где служат, — моряки, и всё, но признались, что сбежали с корабля, и откровенно говорили о соображениях, побудивших их к этому.
В полумраке, царившем в землянке, трудно было рассмотреть лица. Матросы только поняли, что здесь есть свой брат — соленые парни и пехтура, все — «крепкие орешки», ищущие, вроде Ивана, «своего», готовые переть хоть на рожон.
На русский язык переведено уже несколько книг известного осетинского писателя Тотырбека Джатиева — «Два друга», «Морской джигит», «Горная звезда», «Пламя над Тереком», «Дика», издан сборник повестей и рассказов. В настоящую книгу включены две повести. В первой — «Тайными тропами» — поведана действительная история храброго командира особой партизанской бригады осетина Хатагова, которая действовала в годы войны на территории Белоруссии. Во второй повести — «Мои седые кудри» — рассказывается о судьбе осетинки Назират — о ее безрадостном детстве, которое прошло в условиях царской России, о молодых и зрелых годах, совпавших с рождением и становлением советской власти на Кавказе.
Следы остаются — первая книга о милиции Северной Осетии. Вместе со всеми органами внутренних дел страны сотрудники милиции республики стоят на переднем крае борьбы с пережитками прошлого в сознании людей. Решительно пресекая преступные посягательства на социалистическую и личную собственность граждан, личность и права советских людей, они борются за утверждение социалистической законности и справедливости, за высокую дисциплину и образцовый общественный порядок. В создании сборника приняли участие журналисты, работники МВД республики.
Осетинский писатель Тотырбек Джатиев, участник Великой Отечественной войны, рассказывает о событиях, свидетелем которых он был, и о людях, с которыми встречался на войне.
Повесть возвращает нас к героическим дням Великой Отечественной войны. Действие происходит на территории Чехословакии в 1944 — 1945 годах. Капитан Александр Морозов в составе партизанской бригады участвует в Словацком национальном восстании, затем в освобождении Чехословакии Советской Армией. Судьба сводит его с чешской девушкой. Молодые люди полюбили друг друга. Книга рассчитана на массового читателя. Рецензент В. Н. Михановский.
Воспоминания генерал-лейтенанта В.В. Марушевского рассказывают о противостоянии на самом малоизвестном фронте Гражданской войны в России. Будучи одним из создателей армии Северной области, генерал Марушевский прекрасно описал все ее проблемы, а также боестолкновения с большевиками. Большое внимание автор уделяет и взаимодействию с интервентами, и взаимоотношениям с подчиненными.
В оперативном руководстве партизанским движением огромную роль сыграла радиосвязь. Работая в тяжелейших условиях, наши связисты возвели надежные радиомосты между Центральным штабом и многочисленными отрядами народных мстителей, повседневно вели борьбу с коварными и изощренными происками вражеских радиошпионов. Об организации партизанской радиосвязи, о самоотверженном труде мастеров эфира и рассказывает в своих воспоминаниях генерал-майор технических войск Иван Николаевич Артемьев, который возглавлял эту ответственную службу в годы Великой Отечественной войны.
Фронтовая судьба кровно связала писателя со Смоленщиной. Корреспондент фронтовой газеты Евгений Воробьев был очевидцем ее героической обороны. С передовыми частями Советской Армии входил он в освобожденную Вязьму, Ельню, на улицы Смоленска. Не порывал писатель связей с людьми Смоленщины все годы Великой Отечественной войны и после ее окончания. О них и ведет он речь в повестях и рассказах, составляющих эту книгу.
В книге рассказывается о партизанском отряде, выполнявшем спецзадания в тылу противника в годы войны. Автор книги был одним из сотниковцев – так называли партизан сформированного в Ленинграде в июне 1941 года отряда под командованием А. И. Сотникова. В основу воспоминаний положены личные записи автора, рассказы однополчан, а также сведения из документов. Рекомендована всем, кто интересуется историей партизанского движения времен Великой Отечественной войны. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.