Пламя над Тереком - [147]

Шрифт
Интервал

Астан посмотрел на часы и приказал всплыть на перископную глубину.

Бодрое настроение командира передалось всей команде. Хотя трудно было понять, отчего повеселел командир. Ясно, что встреча с «рамой» не могла его вдохновить.

Астан просматривал район поиска. Море на редкость спокойно, хотя солнца уже не видно, все небо заволокло низкими тучами. Это и хорошо и плохо. Хорошо тем, что угроза с воздуха для лодки значительно уменьшается. А плохо потому, что видимость ограничена и враг может остаться незамеченным.

— Слышу отдаленный шум винтов, — доложил акустик Сосновский.

— Очень мило, — сказал командир шутливым тоном, подавляя в себе несказанную радость. — Продолжать слушать!

— О аллах, да ниспошли на нашу долю… — поднимаясь на цыпочках и устремляя «горе» руки и очи, взмолился Егоров, как бы поддразнивая Кесаева.

— Не аллах, а Авсати, — грозно сверкнул черными глазами Астан.

Он вспомнил, как «гордые» подшучивали над ним перед уходом в море. «Гордыми» Астан называл своих друзей — Грешилова и Иосселиани. Он никогда не забудет, как Грешилов «поддел» его своей шуткой: «Хорошо ли напоил свою «Малютку» молочком? Отощала, смотри, на мель сядет…» Как в воду глядел, хоть и не бабка, а угадка! А тут еще Иосселиани: «Как там предки твои — знаменитые нарты — закаляли своих малюток, чтобы они выросли смелыми и не сгибались перед врагом? Говорят, согнали со всех гор и степей тысячу волчиц, надоили от них молока, вскипятили и окунули в него Сослана. И стал он богатырем, непобедимым… Что тебе стоит, Астан, выдоить хотя бы одну волчицу и покропить свою «Малютку»?!»

Чего только не говорили эти балагуры! Им хорошо, они впрямь богатыри, приводят в трепет фашистских акул.

Злая, жаждущая победы «Малютка», казалось, вся превратилась в слух. У перископа сменялись командир и его помощник Егоров: один не доверял глазам другого. Акустик доказывал, что цель близка, что он отчетливо слышит шумы винтов. Но где она? Проклятый туман.

Еще час прошел в поисках…

— Вот оно! — чуть не вскрикнул Астан.

Вражеское судно, глубоко осев под тяжестью груза, шло без конвоя. Не слышно было и гула самолетов.

«Ишь ты, как обнаглели! — подумал Кесаев. — Ну ничего, наберетесь страху».

Подлодка устремилась навстречу судну.

Вот и отданы команды готовить корабль к торпедной атаке. В лодке все пришло в движение…

На вражеском судне, по-видимому, заметили перископ «Малютки» и начали «юлить», менять курс, не давая «Малютке» возможности изготовиться к удару.

В лодке всего две торпеды — на большее не рассчитана. Ими надо дорожить и бить наверняка. Если они пройдут мимо цели — враг скроется, и напрасно пропадет дорогое оружие.

В небе появился фашистский бомбардировщик. Значит, пока прицеливались, транспорт вызвал своего защитника.

Это ускорило решение атаковать.

Из «Малютки», словно две гигантских рыбины, вырвались грозные беспощадные торпеды. Оставляя белые следы, они пошли к цели.

Торпеды должны поразить врага… Астан ждал взрыва… Эти секунды кажутся слишком длинными. Прошло уже больше минуты…

Тем временем самолет обнаружил «Малютку» и начал сбрасывать бомбы.

И вдруг корпус лодки задрожал от двух мощных взрывов!

Кесаев прильнул к перископу. И лицо озарилось довольной улыбкой. Немецкое судно, задрав нос и обнажая днище, медленно погружается в волны.

Какая суровая и прекрасная картина!

Вражеские матросы бросались в море, но гигантский водоворот увлекал их в пучину.

— Победа! Победа! — по отсекам мгновенно облетела радостная весть.

В переговорных трубах прозвучал взволнованный голос Кесаева:

— Товарищи, поздравляю! Молодцы!

Потом он повернулся к помощнику и, вытирая рукой пот с раскрасневшегося лица, сказал:

— А ты не верил в доброту Авсати!

— Теперь верю, — отшутился Егоров. — Если бы еще всплыть и прихватить с собой пленных для «вещественного» доказательства.

— Я и сам не прочь. Только можно легко погубить себя. Так что победа победой, а надо уходить, фриц отбомбился. Скоро могут появиться катера. Уйти глубже и — на базу. Благо, есть с чем туда идти.

«На базу. Возвращаемся на базу!» В море без торпед больше нечего делать экипажу.

Командир зашел в свою маленькую каюту, снял пилотку, вытер ею пот со лба, снял мокрый от пота китель и тельняшку, вытерся полотенцем.

После большого физического и нервного напряжения Астана охватывала сладкая дрема. Он прилег на диван. «Да, сегодня мы, кажется, неплохо помогли защитникам Севастополя. Интересно бы точно знать, сколько тонн оружия и боеприпасов не дошло до фашистов?» — засыпая, думал Астан.

В дверь постучали.

— Товарищ командир, обед готов, — доложил кок и подал стакан черного кофе. — Вот пока выпейте с устатка.

— Подать команде обед с вином, — распорядился Кесаев, — а я пока, кроме кофе, ничего не хочу.

Кофе сделал свое дело — сон у Кесаева прошел, и он мирно отдыхал. У него было то самое состояние, которое приходит к человеку после важного, трудного, но удачно выполненного задания. Он был в прекрасном расположении духа и искренне обрадовался, когда после легкого стука в дверь к нему вошел штурман Демин. Лейтенант, видимо, уже пообедал и теперь явился к Кесаеву поговорить-побеседовать.


Еще от автора Тотырбек Исмаилович Джатиев
Мои седые кудри

На русский язык переведено уже несколько книг известного осетинского писателя Тотырбека Джатиева — «Два друга», «Морской джигит», «Горная звезда», «Пламя над Тереком», «Дика», издан сборник повестей и рассказов. В настоящую книгу включены две повести. В первой — «Тайными тропами» — поведана действительная история храброго командира особой партизанской бригады осетина Хатагова, которая действовала в годы войны на территории Белоруссии. Во второй повести — «Мои седые кудри» — рассказывается о судьбе осетинки Назират — о ее безрадостном детстве, которое прошло в условиях царской России, о молодых и зрелых годах, совпавших с рождением и становлением советской власти на Кавказе.


Дика

Осетинский писатель Тотырбек Джатиев, участник Великой Отечественной войны, рассказывает о событиях, свидетелем которых он был, и о людях, с которыми встречался на войне.


Следы остаются

Следы остаются — первая книга о милиции Северной Осетии. Вместе со всеми органами внутренних дел страны сотрудники милиции республики стоят на переднем крае борьбы с пережитками прошлого в сознании людей. Решительно пресекая преступные посягательства на социалистическую и личную собственность граждан, личность и права советских людей, они борются за утверждение социалистической законности и справедливости, за высокую дисциплину и образцовый общественный порядок. В создании сборника приняли участие журналисты, работники МВД республики.


Рекомендуем почитать
Белая земля. Повесть

Алексей Николаевич Леонтьев родился в 1927 году в Москве. В годы войны работал в совхозе, учился в авиационном техникуме, затем в авиационном институте. В 1947 году поступил на сценарный факультет ВГИК'а. По окончании института работает сценаристом в кино, на радио и телевидении. По сценариям А. Леонтьева поставлены художественные фильмы «Бессмертная песня» (1958 г.), «Дорога уходит вдаль» (1960 г.) и «713-й просит посадку» (1962 г.).  В основе повести «Белая земля» лежат подлинные события, произошедшие в Арктике во время второй мировой войны. Художник Н.


В плену у белополяков

Эта повесть результат литературной обработки дневников бывших военнопленных А. А. Нуринова и Ульяновского переживших «Ад и Израиль» польских лагерей для военнопленных времен гражданской войны.


Признание в ненависти и любви

Владимир Борисович Карпов (1912–1977) — известный белорусский писатель. Его романы «Немиги кровавые берега», «За годом год», «Весенние ливни», «Сотая молодость» хорошо известны советским читателям, неоднократно издавались на родном языке, на русском и других языках народов СССР, а также в странах народной демократии. Главные темы писателя — борьба белорусских подпольщиков и партизан с гитлеровскими захватчиками и восстановление почти полностью разрушенного фашистами Минска. Белорусским подпольщикам и партизанам посвящена и последняя книга писателя «Признание в ненависти и любви». Рассказывая о судьбах партизан и подпольщиков, вместе с которыми он сражался в годы Великой Отечественной войны, автор показывает их беспримерные подвиги в борьбе за свободу и счастье народа, показывает, как мужали, духовно крепли они в годы тяжелых испытаний.


Героические рассказы

Рассказ о молодых бойцах, не участвовавших в сражениях, второй рассказ о молодом немце, находившимся в плену, третий рассказ о жителях деревни, помогавших провизией солдатам.


Тамбов. Хроника плена. Воспоминания

До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.


С отцами вместе

Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.