Пламя над Тереком - [146]
Гордый усач Грешилов по-богатырски пожмет ему руку и с иронией скажет: «Хорошо, что целеньким вырвался из пасти трех таких китов!» Ему-то что! «Грешилову слава!» — так уже не раз писала про него флотская газета, отмечая боевые успехи этого командира и его экипажа. А лихой сван Иосселиани! На лбу его корабля уже красуется цифра «3» — три победы! Чего ему не «потравить» Астана и не сказать, как он всегда повторяет: «У подводного корабля нос победами красен, а командир с экипажем — орденами!» Да и не только эти зубры будут изощряться в шутках. И командиры других подлодок начнут досаждать: «Не повезло вам с эсминцами, друзья, ох не повезло!»
А как показаться на глаза командиру и комиссару бригады, как доложить о случившемся — это было сверх его сил!
Как же теперь исправить положение? Вот в чем вопрос.
Астан умылся, присел на диван, задумался. А потом встал и, словно окрыленный, пошел на центральный пост.
— Так быстро отдохнули, товарищ командир? — с удивлением встретил его вахтенный офицер Ланкин.
— Дума есть… зови ко мне командиров БЧ[12], — сказал Кесаев и прислушался к ритму моторов.
Его окружили командиры боевых частей, недоумевая, почему он так сосредоточенно прислушивается к работе механизмов. Может, командир не верит, что на лодке все в порядке?
— Что же вы притихли, товарищи? — спросил Кесаев, отрывая взгляд от приборов. — Хоть бы анекдот какой рассказали. Или камень на душе?
— Стыдно ни с чем возвращаться на базу, товарищ капитан-лейтенант, — ответил кто-то.
— А что, если мы, товарищи офицеры, изменим курс и пойдем не на базу, а на врага?.. Как думаете, выдержит «Малютка»?
Офицеры оживились. Кесаев выслушал доклады командиров боевых частей. Задал им несколько вопросов, И, еще раз убедившись, что «Малютка» способна к длительному нормальному плаванию и выдержит новую атаку, если обнаружится цель, решительно сказал:
— Изменить курс корабля! Направление на запад. Провести беседы, разъяснить, что идем не на базу, а в поиск… Это поднимет боевой дух команды. Я уверен.
Офицеры недоуменно переглянулись:
— Боевой дух у нас не падал…
— Чего его поднимать? Найти бы врага!
— Сомневаетесь, что неудача снизила боевой дух каждого из нас? Я тоже не верил, но факт есть факт, чего там скрывать! Знаете, какие настроения породила она среди матросов?
Кесаев сделал паузу, ожидая ответа на свой вопрос.
Однако все молчали.
— Мне Твердохлебов прямо сказал, что настоящая война — это драться «морда в морду». А на подводной лодке служить — только загорать. Вот так-то. На наших кораблях комиссары не положены по штату. Их заменяет каждый из вас. Не забывайте об этой высокой и почетной обязанности, друзья!.. А теперь — по местам, товарищи, идем на поиск.
Лодка всплыла для зарядки аккумуляторов, чтобы потом снова погрузиться в пучину.
Опять начались напряженные и в то же время скучные, томительные часы поиска вражеских судов.
Снова «прослушивал» море бдительный Сосновский. Но «нужных» шумов так и не мог уловить.
Ланкина на вахте сменил старший лейтенант Борис Егоров, плотный, загорелый, приземистый крепыш с крупными чертами лица.
Не успел еще лейтенант войти в работу, как услышал сипловатый басок сигнальщика:
— Справа по борту курсовой… Вижу самолет… Кажись, «рама»…
Кесаев и Егоров одновременно повернулись к правому борту и стали пристально всматриваться в сторону заходящего солнца.
В чистом синем небе отчетливо вырисовывался фашистский разведчик. Офицерам было понятно, что «рама» сопровождает суда и «нюхает», не грозит ли им какая-либо опасность. Попасть в поле зрения «рамы» означало накликать на себя беду.
— Срочное погружение! — немедля отдал команду Кесаев.
Корабль ушел в глубину моря настолько, чтобы приборы «рамы» его не «пронюхали».
Поиски осложнялись. Где, по какому курсу крадется вражина? Видимо, он не так уж и далеко. А какая с ним охрана? Каков тоннаж?
— О Авсати, пошли мне тура, — шутливо взмолился Астан, — заклинаю!
— Какой Авсати? — с недоумением спросил командира лейтенант Егоров. — Какого тура?
— Авсати — бог зверей и покровитель охотников, — с улыбкой ответил Астан. — Все охотники в горах ему молятся, чтобы он одарил их богатой добычей. Песня есть про него у горцев, народная.
И Астан вполголоса напел протяжную, умоляющую мелодию песни об Авсати:
— Что-то я сильно сомневаюсь, Астан Николаевич, в доброте этого бога, — прищурившись, сказал Егоров, стараясь поддержать хорошее настроение командира.
— Что значит сомневаюсь? — с шутливой сердитостью прикрикнул на Егорова Кесаев. — Бывало, помню, на охоте молились до хрипоты. И удача приходила: сваливали тура. Тогда мы опять обращались к Авсати, но уже с благодарностью…
Егоров, сделав вид, что поверил Астану, сказал в тон ему, на полном серьезе:
— Но бог немецких зверей жаден, как голодный шакал. Сколько ему ни молись, не только тура, а и турьего копыта не пошлет.
— Пожадничает, говоришь? Ну и пусть лопнет от жадности. Тогда мы сами добудем тура. Конечно, придется не считаться ни с усталостью, ни со временем, как в горах на охоте. Авсати — бог разумный!
На русский язык переведено уже несколько книг известного осетинского писателя Тотырбека Джатиева — «Два друга», «Морской джигит», «Горная звезда», «Пламя над Тереком», «Дика», издан сборник повестей и рассказов. В настоящую книгу включены две повести. В первой — «Тайными тропами» — поведана действительная история храброго командира особой партизанской бригады осетина Хатагова, которая действовала в годы войны на территории Белоруссии. Во второй повести — «Мои седые кудри» — рассказывается о судьбе осетинки Назират — о ее безрадостном детстве, которое прошло в условиях царской России, о молодых и зрелых годах, совпавших с рождением и становлением советской власти на Кавказе.
Осетинский писатель Тотырбек Джатиев, участник Великой Отечественной войны, рассказывает о событиях, свидетелем которых он был, и о людях, с которыми встречался на войне.
Следы остаются — первая книга о милиции Северной Осетии. Вместе со всеми органами внутренних дел страны сотрудники милиции республики стоят на переднем крае борьбы с пережитками прошлого в сознании людей. Решительно пресекая преступные посягательства на социалистическую и личную собственность граждан, личность и права советских людей, они борются за утверждение социалистической законности и справедливости, за высокую дисциплину и образцовый общественный порядок. В создании сборника приняли участие журналисты, работники МВД республики.
Алексей Николаевич Леонтьев родился в 1927 году в Москве. В годы войны работал в совхозе, учился в авиационном техникуме, затем в авиационном институте. В 1947 году поступил на сценарный факультет ВГИК'а. По окончании института работает сценаристом в кино, на радио и телевидении. По сценариям А. Леонтьева поставлены художественные фильмы «Бессмертная песня» (1958 г.), «Дорога уходит вдаль» (1960 г.) и «713-й просит посадку» (1962 г.). В основе повести «Белая земля» лежат подлинные события, произошедшие в Арктике во время второй мировой войны. Художник Н.
Эта повесть результат литературной обработки дневников бывших военнопленных А. А. Нуринова и Ульяновского переживших «Ад и Израиль» польских лагерей для военнопленных времен гражданской войны.
Владимир Борисович Карпов (1912–1977) — известный белорусский писатель. Его романы «Немиги кровавые берега», «За годом год», «Весенние ливни», «Сотая молодость» хорошо известны советским читателям, неоднократно издавались на родном языке, на русском и других языках народов СССР, а также в странах народной демократии. Главные темы писателя — борьба белорусских подпольщиков и партизан с гитлеровскими захватчиками и восстановление почти полностью разрушенного фашистами Минска. Белорусским подпольщикам и партизанам посвящена и последняя книга писателя «Признание в ненависти и любви». Рассказывая о судьбах партизан и подпольщиков, вместе с которыми он сражался в годы Великой Отечественной войны, автор показывает их беспримерные подвиги в борьбе за свободу и счастье народа, показывает, как мужали, духовно крепли они в годы тяжелых испытаний.
Рассказ о молодых бойцах, не участвовавших в сражениях, второй рассказ о молодом немце, находившимся в плену, третий рассказ о жителях деревни, помогавших провизией солдатам.
До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.
Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.