Пламя и шелк - [51]

Его внезапная близость снова заставила ее сердце бешено колотиться.

– Почему ты решил, что я притворяюсь только из-за того, что не люблю спорить?

– Потому, – он поднял правую руку и дернул за один из ее локонов, – что я думаю, что это неправда. Я почти уверен, что ты получаешь удовольствие от споров.

Что ей следовало бы сделать, так это отодвинуться от него, однако она не хотела даже себе признаваться в том, как на нее подействовали его жест и то, что он стоял так близко.

– Удовольствие от спора?

– О да. У тебя горячий темперамент, это мы только что смогли прочувствовать. Просто тебе великолепно удается держать себя под контролем. И если кто-то захочет тебя расшевелить, то ему придется хорошенько постараться.

Пораженная, она смотрела в его голубые глаза, которые сейчас были удивительно темными.

– Ты хочешь тем самым сказать, что специально меня так испугал? Как ты мог это…

– Нет, Мадлен, – перебил он ее. – Я бы никогда не посмел нарочно обидеть или испугать тебя.

– Раньше ты это делал. – Она сглотнула, испугавшись того, что ей сейчас открылось.

– Что?

– Обижал меня. – Она с трудом выдавливала слова из себя.

– Нет. – Хотя он не шевелился, ей показалось, что расстояние между ними катастрофически сокращалось. – Я никогда не хотел сделать тебе больно.

– Однако ты сделал это.

Выражение его лица стало еще более серьезным, а взгляд, казалось, проникал в самые ее глубины так, что по позвоночнику Мадлен пробежала горячая дрожь.

– Я не могу зачеркнуть и начать с чистого листа то, что тогда произошло, – это была очень серьезная ошибка. Единственное, что я могу тебе предложить, это извиниться и заверить тебя, что своим тяжким грехом самую большую боль я причинил себе.

Она впервые слышала от него такие слова, не понимая, как ей на это реагировать, и поэтому отвела взгляд.

– Я не должна была начинать об этом. Все это в прошлом и забыто.

– Видимо, не совсем. – К ее ужасу, он снова поднял руку, в этот раз, чтобы коснуться ее подбородка и нежно приподнять его ровно настолько, чтобы она снова смотрела ему в глаза. Все, что она там прочитала, пугало ее так же сильно, как и странное жжение, которое шло от кончиков его пальцев и охватывало всю ее кожу. Он долго молчал, затем легкий намек на улыбку прояснил его лицо. – Могу поспорить, что ты сейчас мечтаешь о том, чтобы рядом с тобой появилась горничная или другая особа женского пола.

Не в состоянии пошевелиться, хотя ситуация определенно выходила за рамки приличия, она просто стояла перед ним и пыталась бороться со смятением в своем сердце, не подавая виду.

– Нет никаких причин для этого, что сейчас, что раньше.

– Нет? – В его глазах вспыхнули опасные искорки. – Ты уверена в этом?

– Да. – Она едва могла выносить его близость, лучше было бы отойти, но ни за что на свете она не хотела показать свою слабость. – Потому что ты не сделаешь ничего такого, что могло бы меня скомпрометировать перед моей семьей или моим женихом.

Его улыбка стала чуть шире.

– Тут ты, похоже, права.

– Я знаю, что права. Поэтому оставь эти глупости.

– Это отнюдь не глупости, Мадлен.

– Конечно, глупости.

– Нет, не глупости, потому что ты упустила один важный аспект.

Она сглотнула, когда он очень легко провел указательным пальцем вдоль линии ее подбородка, а затем ниже по сонной артерии, которая, как она осознавала, выдавала сумасшедшее биение ее сердца.

– Что я упустила?

– Что компрометирующая ситуация возникает только при наличии свидетелей. – Он медленно вел пальцем вверх по ее шее, снова вызвав у нее мелкую дрожь, которая еще больше усилилась, когда он осторожно положил ладонь на ее щеку. – Тем не менее ты не убегаешь и не просишь меня прекратить.

Мадлен должна была хоть что-то предпринять, однако сил на это совсем не осталось.

– Пожалуйста, не надо, – выдохнула она почти беззвучно. – Это… это… нам нельзя…

– Я знаю. – Очень, очень медленно он приблизил к ее лицу свое, и она вдруг почувствовала кожей его теплое дыхание. Лукас остановился перед тем, как его губы приблизились к ее. – Я знаю, – пробормотал он, слегка коснувшись уголка ее рта прежде, чем отступить.

Сердце Мадлен сильно стучало в груди, а голова кружилась.

– Зачем ты делаешь это?

Он пристально смотрел ей в глаза.

– Почему ты этому не противишься?

У нее не было ответа на этот вопрос, что пугало ее и вселяло неуверенность в себе. Поэтому она решила на него разозлиться. На него, а заодно и на себя.

– Ты, вероятно, гордишься тем, что застал меня врасплох?

На его губах появилась легкая улыбка.

– Я не застигал тебя врасплох, Мадлен. У тебя была куча времени, возможностей и, как я хотел бы заметить, также места, чтобы от меня увернуться. Подумай как-нибудь о том, почему же ты этого все-таки не сделала. – Улыбка снова исчезла с его лица. – Но займись этим после того, как мы с тобой обсудим, как нам выйти на след предателя.

* * *

Когда позже Мадлен со своими родителями, сестрами и братом сидела за столом и пыталась ужинать, она все еще не могла определиться, на кого больше ей следовало бы злиться – на Лукаса или на себя. Хотя девушка никогда бы не сказала об этом вслух, втайне она признавала правоту Лукаса. Она могла его остановить. Что ее заставило, черт возьми, позволить ему так откровенно прикасаться к ней? Ей должно быть стыдно за себя; в конце концов, она ведь помолвлена. Счастливо помолвлена. Такого неверного поведения Петер не заслуживал.