Пламя и шелк - [41]

– Так оно и есть. – Она крепко сжала ладони в замок. – Петер будет обо мне заботиться. Мой талант вести торговые дела я смогу применить и по-другому.

– Где, например? – Капитан вызывающе посмотрел ей прямо в глаза. Он не мог избавиться от ощущения, что она повторяет вещи, которые ей внушил Петер. Казалось, что она больше убеждает себя, чем Лукаса.

– Управляться с большим домом – не так легко, как может показаться.

– В будущем ты сможешь использовать свой талант, чтобы рассчитать количество рыбы к пятничному обеду.

– Когда ты так говоришь, это звучит по-дурацки. – Она снова отвела взгляд. – Некоторые вещи следует принимать такими, какими они есть.

– И прежде всего тогда, когда даже не пытаешься их изменить. – Лукас бросил взгляд наружу. Мария и Бридлин все еще были увлечены лошадьми. – Я не хотел тебя разозлить, Мадлен. Но… ты важна для меня. Я просто размышляю. Не слишком ли полагается твой отец на тебя во многих вопросах? Ты с ним хоть раз говорила о том, как все будет дальше, когда ты выйдешь замуж?

Она медленно развернулась снова к нему.

– Нет, такого разговора у нас еще не было.

– Так, может, уже пришло время?

Она сглотнула.

– Да, наверное.

– Ну хорошо. Нужно еще обсудить некоторые детали нашего сотрудничества. Неплохо бы мне сесть с твоим отцом вместе и еще раз пройтись по всем пунктам.

– Отец попросил меня все обсудить с тобой.

– Он так сказал? – От удивления брови Лукаса поползли вверх, он в упор посмотрел на Мадлен, на что она тихо вздохнула и опустила глаза.

– Я бы хотела как-нибудь более внимательно изучить ваши товары.

– При случае мы могли бы пройтись по списку ваших клиентов, которые были бы заинтересованы в моей коже, – подхватил Лукас.

Мадлен кивнула, соглашаясь.

– Тогда, может быть, нам стоило…

– Мадлен? Что ты тут делаешь? – Петер фон Вердт вошел в палатку и переводил явно рассерженный взгляд с Мадлен на Лукаса и обратно.

Лукас сразу же встал.

– Черт возьми, сколько гостей у меня сегодня! Добрый день, фон Вердт. Мадлен с Марией и Бридлин заглянули, чтобы узнать, как я себя чувствую.

– Твоя сестра тоже здесь? – Лицо фон Вердта чуток расслабилось, когда он, оглянувшись, увидел возле стойла девочку и служанку.

– Да, мы совсем недавно зашли. – Мадлен тоже встала навстречу жениху. Как само собой разумеющееся, она положила ладонь на его руку и нежно улыбнулась. – Я же тебе говорила, что отец одобрил сотрудничество с Кученхаймом. А так как Лукас с тех пор к нам не заходил, я решила спросить его еще раз, не передумал ли он.

– И? Передумал? – Фон Вердт вопросительно взглянул на Лукаса, на что тот, улыбаясь, отрицательно покачал головой.

– Ни в коем случае. У меня просто не было времени для визита к Тыненам, я занимался своими капитанскими обязанностями и делами в семейной конторе. Что привело тебя сюда, фон Вердт? Я могу помочь тебе чем-либо?

– Я бы хотел переговорить с тобой наедине. – Фон Вердт бросил короткий взгляд на Мадлен. – Извини, пожалуйста, речь идет о военных делах.

– Все в порядке. – Она снова улыбалась своей успокаивающей улыбкой, от которой у Лукаса сводило желудок. – Я уже обсудила с Лукасом все самое важное. А теперь мне лучше пойти к Марии и позаботиться о том, чтобы она не всех лошадей пригласила к нам домой. Когда речь заходит о животных, ее тяжело контролировать.

Она еще раз погладила Петера по руке и покинула палатку.

Лукас проводил ее взглядом и повернулся к фон Вердту.

– Ну, теперь нам ничего не мешает. Есть что-то новое, что мне стоило бы знать?

Фон Вердт оглянулся, чтобы убедиться, затем кивнул.

– Я немного поприслушивался, что у нас говорят, и понял, что в Райнбахе есть люди, которые явно не поддерживают союз Кельнского курфюршества и Франции.

– Это не прошло мимо меня.

– Твой дядя Аверданк относится к самым яростным противникам союза. Будучи бургомистром, он оказывает сильное влияние на мнение других.

Лукас нахмурился.

– Ты хочешь сказать, что подозреваешь его?

– Нет. – Петер поднял руки в свою защиту. – Не хочу. Но он знает практически каждого жителя Райнбаха и, как противнику французов, ему наверняка поверяют то, что никогда бы не сказали тебе или мне. Возможно, он смог бы нам помочь. Если ты сможешь его убедить поговорить с тобой.

– Ты думаешь, мой дядя мог знать что-то о предателе и покрывать его своим молчанием? – Глубокие борозды прорезали лоб Лукаса. Мог его дядя поступить так на самом деле?

– Он неоднократно бросал фразы, которые можно было бы расценить как предательские. Насколько я слышал, наместник уже не раз призывал его к порядку, – Петер мгновение поколебался, прежде чем продолжить: – Мне крайне неприятно сообщать тебе что-либо подобное. Задавать вопросы в собственной семье очень сложно.

– Это может принести и пользу. – Лукас подошел к выходу из палатки и внимательно посмотрел по сторонам. Куда ни глянь, не было никого, кто бы мог их подслушать. Только от загона до них доносился смех Марии. – Это все, что тебе удалось узнать?

– Нет, этого было бы маловато. Я с помощью моих бывших подчиненных вышел на список всех курьеров, которых задействовали в последние четыре месяца. – Фон Вердт достал из-под кителя сложенный вдвое лист бумаги и протянул его Лукасу. – Я полагаю, у тебя есть такой же список твоего полка?