Пламя дьявола - [52]

— Ты сказал, что быть милосердным — всегда ошибка, — уверенно заметила девушка. — Ну, так я хочу, чтобы ты снова совершил ошибку. Пожалуйста, не запирай меня в отдельную камеру. Позволь мне провести эту ночь с сеньором де Мендосой.

Мгновение он ошеломленно смотрел на нее, а потом рассмеялся.

— Ты мне нравишься, Inglesa[23], — сквозь хохот проговорил он. — Ночь, которую лорду Лляноса стоит запомнить перед тем, как всякая память станет для него невозможной. Иди к нему, девочка, и скажи ему, что за это он должен быть благодарен Родригесу.

Насмешливые взгляды охранников проводили ее до порога комнаты. Тяжелая дверь захлопнулась за ней, и она услышала грохот задвигавшегося засова. Потом наступила тишина.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

В комнате было не совсем темно. Маленький светильник — отбитое по краям грязное блюдце с каким-то жиром, в котором плавал фитиль, — стоял на табурете возле узкой кровати.

Витас растянулся на ней, заложив за голову руки. Рэчел стояла и смотрела на него, вспоминая с болью, как совсем недавно она вошла в свою комнату в отеле Асунсьона и нашла его, лежащим вот так же на ее кровати и ожидавшим ее. Тогда она была в состоянии побороть свое физическое влечение к нему с помощью страха и недоверия. И до сих пор она находила для себя все новые способы бороться с этим влечением. Но сегодня она была совершенно беззащитна.

Он медленно повернул к ней голову и посмотрел на нее.

— Чего ты хочешь? — спросил он безразлично.

Рэчел облизала губы. Она не ожидала, что он бросится к ней с распростертыми объятиями после всего случившегося, но все же надеялась на лучший прием.

— Я… я пришла… чтобы быть с тобой. Родригес сказал, что ты должен быть ему благодарен за это.

— Родригес может отправляться в ад, где его наверняка ждут, — яростно заявил он. — И ты можешь идти с ним вместе. И забери с собой свою жалость.

— Но я здесь не из жалости, — возразила она.

— Тогда, значит, твою благодарность. Ты совершенно прозрачна, Ракиль, разве ты не знаешь этого? Ты вообразила себе, что я галантно приношу себя в жертву, и решила сделать то же самое. Ну, так принеси в жертву свою драгоценную девственность где-нибудь еще. Почему бы не подарить ее твоему жениху? — насмешливо спросил он. — Твоему страстному любовнику, выглядящему так, будто он еще ни разу в жизни не тронул в страсти женщину.

— Не будь смешон! — От сдерживаемых слез у нее запершило в горле. — Ты отлично знаешь, что я все это сочинила, и что Марк мой брат.

— Я отлично знаю, что должно было произойти между нами, когда ты вдруг решила поразить меня этим своим маленьким изобретением, — резко ответил он. — Знаешь ли ты, что происходит с мужчиной, когда девушка в его объятиях идет с ним до последней черты и вдруг передумывает? Это для него мука, агония, querida[24], и не только эмоциональная, но и физическая. Ну, так я не собираюсь провести свою последнюю ночь, корчась от того, что ты снова оттолкнешь меня в последнюю минуту.

— Но этого больше не будет. — Она сжала перед собой руки. — Ну как мне убедить тебя?

Он поднял плечи.

— Представить себе не могу, с чего это ты вдруг захотела убеждать меня. Ты сопротивлялась мне с самой первой встречи, и столь внезапная капитуляция, без сомнения, имеет причины, так я думаю. Что так разожгло твою страсть, chica[25]? Откровения Родригеса, что я миллионер? Уж не надеешься ли ты, что я упомяну тебя в завещании — за оказание услуги?

— Это жестоко, — проговорила она дрожащим голосом.

— Да, я в данный момент не чувствую себя способным на доброту. — Он мрачно посмотрел на нее. — Ты легко отделаешься, chica. Прошлой ночью я обещал, что буду с тобой нежным. Сегодня я ничего не гарантирую. Так что постучи в дверь и скажи стражникам, что на этот раз передумал я.

— Не сделаю ничего подобного!

В углу комнаты стоял пустой ящик с каким-то барахлом. Рэчел подтащила его и села.

— Не отсылай меня, пожалуйста, Витас, — сказала она. — Я… я не хочу быть сегодня одна. — Она с отчаянием ждала ответа, но его не последовало, и продолжала тихо: — Почему ты не хочешь, чтобы я осталась? Ты больше… больше не хочешь меня?

— Хочу тебя? — он неожиданно перекатился на бок, и темное его лицо загорелось гневом при взгляде на нее. — Боже, ты, дурочка, разве ты совсем ничего не понимаешь? Ну, разумеется, я хочу тебя. Я хочу тебя с того самого момента, когда ты появилась в дверях комнаты в отеле Рамиреса. Разве я не показывал тебе это каждым словом, каждым взглядом, каждым прикосновением?

— Почему же тогда?.. — Она не смогла закончить фразу и просто в немой мольбе протянула к нему руки.

— Неужели тебе надо это объяснять? — Резким движением он опустил ноги на пол и сел, сжимая пальцами край кровати так, что побелели суставы. — Потому что, во-первых, Ракиль, я хотел бы, чтобы ты вернулась в Англию не слишком отягощенная воспоминаниями или сожалениями.

— Ты думаешь, мне будет так легко забыть тебя? — голос ее сорвался.

— Все проходит со временем, querida[26]. Но, если я возьму тебя, ты можешь получить очень ощутимое напоминание о моем кратком вторжении в твою жизнь. Ты можешь обнаружить, что носишь моего ребенка. — Слабая улыбка скользнула по его губам, когда он заметил, как она покраснела. — Это не пришло тебе в голову?