Пламя дьявола - [19]

В самом деле, было даже жарко, чего она никак не ожидала после прохладной атмосферы Боготы. Дикая дорога к Асунсьону петляла в горах и вела все время вниз. И сейчас они тоже спускались, хотя уже давно покинули места, где было что-то напоминающее дорогу, сделанную человеком. Впрочем, они встречали тропки, свидетельствующие о том, что люди в этих местах все-таки бывают, и это было хоть каким-то ободряющим признаком.

Рэчел не любила необжитых мест, видно, уж сделана она была не из того материала, из которого получаются пионеры-первопроходцы. И она очень надеялась, что настигнет Марка прежде, чем эта поездка станет еще более походить на кошмар.

Речел попыталась определить, без особого интереса, сколько они уже проехали. Она не очень-то умела оценивать расстояние, кроме того, ей казалось, что они движутся, меняя направление почти каждый час. Но Карлос, казалось, ехал уверенно, и она могла только довериться ему. Он сдержал свое слово относительно снаряжения и, насколько она могла судить, ни в чем ее не обманул. Однако в чем же причина ее какого-то смутного беспокойства? Она никак не могла это определить, но неприятное чувство мучило ее, как начинающаяся зубная боль, все время, с самого их отъезда. Это чувство заставляло ее постоянно оглядываться назад, туда, откуда они вышли, что было совсем глупо. Но даже понимание того, что это глупо, не рассеивало это чувство, и теперь она гневно подумала, что знает, кого ей винить в этом — в том, что она лишилась душевного покоя.

Они остановились на маленьком плато, где крохотный водопад непрерывно ронял свои воды в небольшой темный пруд. Там они напоили лошадей. Карлос развел костер и разогрел еду для обеда — банку консервированных овощей и банку рисового пудинга. Глядя на содержимое мешка с продуктами, Рэчел грустно подумала, что, по всей вероятности, вся их пища будет в том же роде и доведет ее до хронического гастрита.

Но не все же время они будут в дороге, — вспомнила она. Когда они с Карлосом обсуждали поездку, он заверил Рэчел, что они будут пользоваться всеми доступными во время пути удобствами. Это было именно той соломинкой, за которую с огромным облегчением ухватилась Рэчел. Она мало знала о Южной Америке, но в одном была уверена совершенно твердо — в том, что здесь живет великое множество змей, и все они ядовиты. И даже отдаленная перспектива возможной встречи с одной из них заставляла ее внутренне ежиться.

За едой последовал кофе, довольно терпимый на вкус, хотя и слишком для нее крепкий. Допив кофе, Рэчел выплеснула осадок в костер и легла на спину, подложив под голову сложенный жакет. Она глядела в голубое небо: на его фоне контуры гор выделялись особенно четко и казались нарисованными декорациями, сделанными для какой-то волшебной сказки. Вот только никто из знакомых ей театральных художников, наверное, не сумел бы передать все эти утонченные переходы цветов столь необычные и не принятые для изображения скал, — подумала Рэчел. Впечатление от освещенных солнцем скалистых утесов, упирающихся в самое небо вершинами, вокруг которых курились облака, было просто потрясающим.

Высоко в небе кружилась птица, медленно и зловеще паря на мощных крыльях. “Кондор, — подумала она, — стервятник Андов”. Она читала однажды, что размах крыльев вполне позволяет этой огромной птице поднять в воздух всадника вместе с лошадью. И вдруг ей стало холодно, она поежилась и резко села. Нет, в этом высокогорьи не место для волшебной сказки. Здесь место для борьбы, убийств, и внезапной смерти, а она меньше всего хотела сейчас думать о подобных вещах. Снова сесть в седло было для нее почти облегчением. Они покинули долину и опять направились вниз. Все время становилось теплее, воздух влажнел, и природа вокруг, казалось, менялась на глазах. Камни и скалы уступали место колючим зеленым кустарникам. Деревья, увешанные лианами, стояли по обе стороны тропы, образую как бы непроходимую стену, и Рэчел была рада, что у них не было необходимости пробиваться сквозь нее. Мухи постоянно гудели вокруг и кидались в ее ничем не защищенное лицо; ей приходилось то и дело отгонять их рукой. Иногда тропа становилась такой узкой, что ехать по ней можно было только по одному. Единственным утешением для нее служило то, что, очевидно, Карлос находил поездку столь же утомительной. Его пухлая фигура держалась в седле как-то неловко, плечи были устало опущены, он болтался при каждом шаге лошади из стороны к сторону.

Рэчел пожалела о том, что не настояла на путешествии по наезженной дороге, как бы ни замедлило это их продвижение. Пусть бы эта поездка и получилась длиннее. Ведь, договариваясь с Карлосом, она упомянула о срочности. Потому, видимо, он и выбрал более короткий путь по тропам.

Она устало пошевелила плечами под тонкой рубашкой, чувствуя, как по спине между лопаток побежала струйка пота. Ей не терпелось добраться до finca[2], где они проведут ночь. Из услышанного она знала, что санитарное состояние таких мест очень примитивно, но ведь должны там быть хотя бы таз и вода, чтобы она могла помыться. “Вот так мы и не ценим все удобства жизни, пока не лишаемся их на какое-то время”, — подумала она.