Пистолет - [12]
– Будто в Болдино аэропортик, да? В деревне, – сказал Бес.
Зубр промолчал. Его рыжая башка светилась в полумраке холла.
– Когда самолет? – спросил Бес.
– Скоро, – ответил Зубр.
Они стали ждать.
Через десять минут Бес спросил:
– А на хрена ты меня просил взять пистолет?
Зубр улыбнулся.
– Мало ли что.
– А что – мало?
Теперь улыбнулся Бес.
Им нравилось встречать человека из Питера. Им нравилось, что у Беса в кармане – пистолет. И вообще все круто, нет, на самом деле серьезно.
– Мало всегда всего. Чаще всего, Бес, времени мало.
– Догадываюсь.
Опять стали молчать, вертели головами, таращились на глупое тоскливое стекло широких и высоких окон.
Бес вышел покурить на улицу.
Потом – Зубр.
– Блин, когда уже этот самолет?!
Пассажиры напротив мирно, свернувшись, как коты, спали в неудобных креслах.
– Да скоро, скоро, я тебе говорю.
Еще сидели, ждали.
Уже томились.
Зубр сказал:
– Пойду-ка я…
Потом пошел Бес.
Им стало скучно все время молчать, плотину прорвало, хотелось говорить, размахивать руками, говорить громко, может, даже орать, орать на весь пустынный стеклянный зал.
– Эй, Бес! А правда, вчера здорово погудели! Просто чудо! Песня твоя последняя…
– Бли-и-ин! Последняя! Еще не последняя! Еще много напишу!
– А мои ролики – про питерских скинов – все посмотрел?! Успел?!
– Не-е-ет! Не все! Но там один есть такой! Как черного дядьку ногами забивают!
– А! Это – на Литейном снимали! На телефонную камеру!
Они орали, как на пожаре.
Голоса эхом отдавались под потолком.
– А-а-а-а! Понятно! А тебе питерские, что ли, прислали?!
– Не-е-ет! Из интернета скачал!
– А-а-а-а!
– Черного-то – насмерть забили! Ты понял?!
– Да-а-а-а!
Им нравилось, как летают в пустом зале их голоса.
– Зубр! Когда уже?! Этот долбаный самолет?!
– Да вот уже! – Зубр поглядел на аэропортовские часы. – Бли-и-ин! Час назад уже должен приземлиться! Е-о-о-о-о!
– Ну вот! Я же говорил! Торчим тут!
Пассажиры напротив проснулись и со злостью глядели на Зубра и Беса.
– Вы погромче не можете? – зло спросил толстый мужчина в желтой куртке.
Бес широко улыбнулся.
– Можем! – весело крикнул он.
Но разговаривать стали на полтона ниже.
– Зубр, а представляешь себе, вот – Нью-Йорк, и мы – в Нью-Йорке?
Зубр пожал плечами.
– А чего его представлять? Город как город. Ну, небоскребы. Ну, люди. Я бы лучше в Африку полетел. На слонов посмотрел. На львов. Хочу в саванну. На львов глянуть. На живых. А город?
Он сплюнул на гранитный пол.
– Нет, ты не понял. Вот сейчас мы сидим не здесь, а – в Нью-Йорке. В Нью-Йоркском аэропорту.
– А, в Джей Эф Кэй! А-а-а-а! Ну! И что! Сидим! Вот так же сидим! И что?
– Нет, ты представь только: в Джей Эф Кэй!
– Ну, представил! И что? Какая разница?
Глаза и зубы Зубра смеялись.
– Ну! Какая! В Нью-Йорке же!
– Думаешь, мы там никого бы не встречали? Или – не улетали оттуда?
– Куда?
– Ха-га-а-а-а! В Россию.
Плывущий, невнятно-кокетливый девичий голос пухом из подушки разлетелся по залу: «Рейс двести пятнадцать, из Санкт-Петербурга, опаздывает на три часа! Задержка… погодные условия… приносим наши извинения…» Голос кокетливо повторил то же самое по-английски.
Зубр поморщился.
– Рашен инглиш, – презрительно сказал он и опять сплюнул. – Инъязовка. Убил бы на месте. За такое произношение. Чему их там учат, благородных девиц? А все они! Мечтают! В Америку!
– И – замуж за Билла Гейтса, да-а-а?!
– Заткнетесь вы?! – грубо крикнул толстяк в желтой куртке.
– Экскьюз ми, – вежливо пропел Зубр и изящно вставил в зубы сигарету.
– Погодные условия. Брехня! Это не погодные условия. Это – знаешь что? Это…
Зубр замолчал. Внезапно помрачнел густо, тучей.
– Что замолк? – ткнул Бес его в бок локтем.
Зубр вздохнул. Опустил рыжую башку. Помял кончиками пальцев веснушчатый широкий, как детская лопаточка, нос.
Обернулся к Бесу.
На бледном лице ярче, гуще, темным рассыпанным просом проявились безумные веснушки.
– Этот человек. Этот.
– Какой человек? – Бес старался быть терпеливым. – Которого мы встречаем? Из Питера?
– Да. Он. Они могли его поймать. Перехватить. Или в самом самолете. Или – при посадке.
– Это что, не прямой рейс? – спросил Бес.
– Нет. В Москве садится. Потом сюда летит.
– Значит, что-то в Москве произошло.
– Значит, – Зубр снова сплюнул.
– Пол заплюешь. Прекрати. Ты же не верблюд. Не волнуйся. Ну, подождем эти три часа. Я в буфет схожу? Куплю пожрать нам?
Бес поскреб в карманах, вынул деньги.
– Да-а-а. Негусто, – сказал Зубр, глядя на мятые купюры в ладонях Беса. – На пирожки с котятами хватит, а на пиво нет. Держи.
Он положил поверх мятых десяток новенькую, даже еще не гнутую сотню.
Они жадно кусали холодные пирожки с капустой, запивая теплым пивом.
– «Окское», ведь хорошее, но не могли, сволочи, в холодильник…
– Она сказала, что – из холодильника, – промычал Бес с набитым ртом.
– Врет. Что у них там еще есть?
– Дрянь всякая. Салаты. Все дорого.
– А куриные ноги, ледяные, с кожей… в пупырышках – есть?!
Они кусали пирожки и хохотали, жадно жуя.
– Есть! Вроде…
– В дороге… м-м-м!.. в дороге всегда надо грызть куриную ногу… это обычай такой… русский…
– А может, не только?.. А американцы – что, кур не едят?.. Ножки Буша, га-а-а-а…
Зубр допил пиво и аккуратно поставил пустую бутылку у края скамейки.
В танце можно станцевать жизнь.Особенно если танцовщица — пламенная испанка.У ног Марии Виторес весь мир. Иван Метелица, ее партнер, без ума от нее.Но у жизни, как и у славы, есть темная сторона.В блистательный танец Двоих, как вихрь, врывается Третий — наемный убийца, который покорил сердце современной Кармен.А за ними, ослепленными друг другом, стоит Тот, кто считает себя хозяином их судеб.Загадочная смерть Марии в последней в ее жизни сарабанде ярка, как брошенная на сцену ослепительно-красная роза.Кто узнает тайну красавицы испанки? О чем ее последний трагический танец сказал публике, людям — без слов? Язык танца непереводим, его магия непобедима…Слепяще-яркий, вызывающе-дерзкий текст, в котором сочетается несочетаемое — жесткий экшн и пронзительная лирика, народный испанский колорит и кадры современной, опасно-непредсказуемой Москвы, стремительная смена городов, столиц, аэропортов — и почти священный, на грани жизни и смерти, Эрос; но главное здесь — стихия народного испанского стиля фламенко, стихия страстного, как безоглядная любовь, ТАНЦА, основного символа знака книги — римейка бессмертного сюжета «Кармен».
Ультраправое движение на планете — не только русский экстрим. Но в России оно может принять непредсказуемые формы.Перед нами жесткая и ярко-жестокая фантасмагория, где бритые парни-скинхеды и богатые олигархи, новые мафиози и попы-расстриги, политические вожди и светские кокотки — персонажи огромной фрески, имя которой — ВРЕМЯ.Три брата, рожденные когда-то в советском концлагере, вырастают порознь: магнат Ефим, ультраправый Игорь (Ингвар Хайдер) и урод, «Гуинплен нашего времени» Чек.Суждена ли братьям встреча? Узнают ли они друг друга когда-нибудь?Суровый быт скинхедов в Подвале контрастирует с изысканным миром богачей, занимающихся сумасшедшим криминалом.
Название романа Елены Крюковой совпадает с названием признанного шедевра знаменитого итальянского скульптора ХХ века Джакомо Манцу (1908–1991), которому и посвящен роман, — «Вратами смерти» для собора Св. Петра в Риме (10 сцен-рельефов для одной из дверей храма, через которые обычно выходили похоронные процессии). Роман «Врата смерти» также состоит из рассказов-рельефов, объединенных одной темой — темой ухода, смерти.
Русские в Париже 1920–1930-х годов. Мачеха-чужбина. Поденные работы. Тоска по родине — может, уже никогда не придется ее увидеть. И — великая поэзия, бессмертная музыка. Истории любви, огненными печатями оттиснутые на летописном пергаменте века. Художники и политики. Генералы, ставшие таксистами. Княгини, ставшие модистками. А с востока тучей надвигается Вторая мировая война. Роман Елены Крюковой о русской эмиграции во Франции одновременно символичен и реалистичен. За вымышленными именами угадывается подлинность судеб.
Где проходит грань между сумасшествием и гениальностью? Пациенты психиатрической больницы в одном из городов Советского Союза. Они имеют право на жизнь, любовь, свободу – или навек лишены его, потому, что они не такие, как все? А на дворе 1960-е годы. Еще у власти Никита Хрущев. И советская психиатрия каждый день встает перед сложностями, которым не может дать объяснения, лечения и оправдания.Роман Елены Крюковой о советской психбольнице – это крик души и тишина сердца, невыносимая боль и неубитая вера.
«Человек на балконе» — первая книга казахстанского блогера Ержана Рашева. В ней он рассказывает о своем возвращении на родину после учебы и работы за границей, о безрассудной молодости, о встрече с супругой Джулианой, которой и посвящена книга. Каждый воспримет ее по-разному — кто-то узнает в герое Ержана Рашева себя, кто-то откроет другой Алматы и его жителей. Но главное, что эта книга — о нас, о нашей жизни, об ошибках, которые совершает каждый и о том, как не относиться к ним слишком серьезно.
Петер Хениш (р. 1943) — австрийский писатель, историк и психолог, один из создателей литературного журнала «Веспеннест» (1969). С 1975 г. основатель, певец и автор текстов нескольких музыкальных групп. Автор полутора десятков книг, на русском языке издается впервые.Роман «Маленькая фигурка моего отца» (1975), в основе которого подлинная история отца писателя, знаменитого фоторепортера Третьего рейха, — книга о том, что мы выбираем и чего не можем выбирать, об искусстве и ремесле, о судьбе художника и маленького человека в водовороте истории XX века.
15 января 1979 года младший проходчик Львовской железной дороги Иван Недбайло осматривал пути на участке Чоп-Западная граница СССР. Не доходя до столба с цифрой 28, проходчик обнаружил на рельсах труп собаки и не замедленно вызвал милицию. Судебно-медицинская экспертиза установила, что собака умерла свой смертью, так как знаков насилия на ее теле обнаружено не было.
Восточная Анатолия. Место, где свято чтут традиции предков. Здесь произошло страшное – над Мерьем было совершено насилие. И что еще ужаснее – по местным законам чести девушка должна совершить самоубийство, чтобы смыть позор с семьи. Ей всего пятнадцать лет, и она хочет жить. «Бог рождает женщинами только тех, кого хочет покарать», – думает Мерьем. Ее дядя поручает своему сыну Джемалю отвезти Мерьем подальше от дома, в Стамбул, и там убить. В этой истории каждый герой столкнется с мучительным выбором: следовать традициям или здравому смыслу, покориться судьбе или до конца бороться за свое счастье.
Взглянуть на жизнь человека «нечеловеческими» глазами… Узнать, что такое «человек», и действительно ли человеческий социум идет в нужном направлении… Думаете трудно? Нет! Ведь наша жизнь — игра! Игра с юмором, иронией и безграничным интересом ко всему новому!