Пистоль Довбуша - [19]
— Я вчера в лесу такое видел!.. — нарушает тишину Юрко. — Сам никак не разберусь.
— Что? Расскажи и нам! — придвигаются к нему мальчишки поближе.
— Ходил я за хворостом, в самую чащу. Шел с оглядкой: боялся, лесник заметит. Вдруг вижу… — Юрко глубоко вздохнул. — Вижу, идет какой-то человек. Раздвигает кусты, да так осторожно… (Петрик прижимается к Юрке вплотную.) Вижу: кептарь на нем, шляпа. Все, как нужно. А вот в руках у него ружье, чисто этот… автомат у немца. Я аж застыл. Думаю: кто ж ты есть? Наш или не наш?
— Так то ж, наверно, партизан! — вскочил как ужаленный Мишка. — Чего ж ты с ним не заговорил? Вот дурной!
— Заговоришь!.. Как назло, в носу что-то как закрутит! Будто табака мне туда кто насовал. Я ка-ак чихну! Открыл глаза, а человека уже нету! Я и туда, я и сюда. А он будто в дерево перевернулся. Я даже позвал его тихонько: «Эй, вуйко[16]!» И хоть бы тебе где зашуршало! Может, показалось все это? Может, ведьма со мной шутки шутить вздумала?
— Вот дурной! Так то ж партизан был! — уверенно и с завистью говорит Мишка. Повезло же Юрке! Если бы Мишка только заметил того незнакомца, он бы тут же его окликнул.
— А как зимой партизаны живут в лесу? — спрашивает Петрик. — Холодно, наверно, им?..
— Вот найдет какой-нибудь легинь пистоль Довбуша, тогда партизанам и вовсе не придется зимовать в лесу…
— А не ты ли тот легинь? — заливается тонким смехом Юрко.
Мишка обиделся, замолчал. И зачем он только рассказал Юрке о своей неудаче? Теперь этот насмешник всегда будет вспоминать о гнилом дереве…
— А вот я все ж найду пистоль! Слышишь? Я найду! — упрямо говорит Мишка.
— Смотрите, звезда упала! — неожиданно вскрикивает Петрик. — Моя бабуся говорила, что то душа человеческая. Как умрет кто — так и полетит звездочка.
— Если б они все до земли долетали, то, знаешь, сколько уже их нападало бы, — говорит тихо Юрко.
— Почему? — спрашивает Петрик.
— Потому, что война, бабусин внучок. А в тюрьмах, думаешь, не погибают?..
Дети молчат. Потом Юрко рассказывает сказку про злых шаркань и босоркань[17]. Петрику становится страшно.
— Пустите меня в серединку спать. Мне холодно с краю.
— Ладно, двигайся, трусишка, — снисходительно разрешает Юрко.
Где-то пропел петух. И чего он с вечера раскричался? Видно, приснилось ему, что червяка нашел. Вот и хвастает спросонья.
— А моя бабуся говорила: где петух с вечера пропоет, в той хате непременно воры будут и утащат что-нибудь, — опять доказывает Петрик.
— Боюсь, что завтра воры не в одной хате будут. Налетят немцы или хортики — полсела обворуют.
И в том, что сказал Юрко, нет ничего смешного. Но мальчишки прикрывают ладонями рты, чтоб заглушить душивший их смех.
Гафия опять стучит в окно:
— И чего это вы сегодня так развеселились? Спите сейчас же, а то прогоню всех. Вам же на рассвете подниматься надо!
Но не тут-то было! Разве уснешь, когда хочется смеяться ни с того ни с сего. И как этого матери не понимают?
Дмитрик тоже улыбается. Он стоит в тени, прижавшись к стволу ореха. Зайти во двор у него не хватает храбрости. Он надеялся застать Мишку одного… Нет, он не сможет подойти к ним, ни за что! А как бы он хотел вот так лежать на сене вместе с ними, болтать о всякой всячине, хохотать.
Дмитрик почувствовал, что не сможет так жить дальше. Надо на что-то решиться. Подойти и сказать: «Хлопцы, я всегда хочу быть с вами. И Ягнусу я ничего не говорил». Но почему ноги будто приросли к земле? Почему сердце так бьется, как пойманный воробей?
— Давайте в прятки играть? — предлагает Мишка. — Только тихонько, а то мама услышит.
Петрик хочет спрятаться в густой тени ореха и вдруг замечает Дмитрика.
— Т… та… там кто-то есть! — заикаясь, говорит он.
Мальчики не обращают на него внимания: просто Петрику, наверное, что-то почудилось.
Дмитрик на миг замер. Потом рванулся с места и тут же исчез, точно растаял. Но пастушки все-таки успели узнать его.
— Ябеда! Подслушивать приходил? Обожди, мы еще с тобой рассчитаемся! — кричали ему вслед.
Дмитрик вытирал кулаком катившиеся градом слезы. Неужели мальчики всегда так будут думать о нем: «Подслушивать приходил!» Да у него и в мыслях такого не было! Ему даже жаль Мишку: ведь весь перевязан! «Ябеда!» Не верят ему. Так вот они какие злые… А он еще мириться с ними хотел!..
Дома все уже спали. Дмитрик тихонько лег рядом с младшими братишками, укрылся с головой, чтоб заглушить плач.
После этого случая он еще больше ожесточился, замкнулся в себе.
«Нам бы такого учителя!»
В желтые косынки нарядились березки. Багрянцем покрылась осина. Словно лучи огнистого заката запутались в ее листьях. Небо стало густо-синим. Степенные и задумчивые аисты, свившие себе гнездо на Маричкиной хате, давали последние уроки повзрослевшим птенцам. Они улетали с ними дальше обычного и возвращались домой только под вечер.
Маричка нанизала на нитку янтарные ягоды шиповника и вместо бус повесила на шею. Она каждый день приносила домой пучки разноцветных листьев.
— Хватит! Их уже девать некуда, — сердилась мама. — Ты что, всю осень хочешь в хату перетащить?
— Йой, божечки. Да как его не поднять, мамо! — Маричка протянула матери желтый листок, окаймленный чуть заметной коричневой полоской. — Видно, он, мамо, все лето только на солнце смотрел, потому такой золотой, правда?
