Письмо сыну - [17]
Никакой во мне солидности. Я ж не могу им сказать, что я и есть сегодня ночью ответственный хирург.
Ах, какие обе девочки красивые! А мне явно не хватает солидности, респектабельности, уверенности… Вот! Может, мне не хватает уверенности? Да, главное: нет уверенности. А почему? От недостатка знаний, опыта? Знать знаю. Нет навыка разговаривать с родственниками. Нет навыка разговаривать с хорошенькими девушками. Вот если бы они лежали больные и их надо оперировать, я и не заметил бы, что они хорошенькие. Больные и больные. А тут… Что ж мне с ними говорить-то, о чем? О чем — ясно, но как? Они мне не должны поверить:
— Может быть… Вы на нас только не обижайтесь, но, может быть, с кем-нибудь посоветоваться еще? Вы не подумайте, что мы не доверяем, но папа наш… Это все неожиданно… Мы так волнуемся.
А я им отвечу вполне солидно:
— Конечно, это ваше естественное право, и совершенно естественно, что вы волнуетесь, и, конечно же, я нисколько не возражаю, но у нас нет времени, нельзя терять ни минуты; прошло с момента приступа уже больше шести часов, и не исключено, что придется теперь еще из-за этого делать и резекцию ущемленной кишки.
И тут мне надо будет сказать обязательно, что я не один принимаю решение. Нельзя им говорить, что я главный этой ночью. Это я им после операции скажу, а сейчас вот что:
— Видите ли, каждый случай, требующий нашего активного вмешательства, то есть операции, мы решаем коллегиально. И я и еще один хирург, дежурный сегодня. Мы оба посмотрели и оба решили — оперировать, у обоих нет и тени сомнения. А два хирурга, думающие одинаково об одном и том же, — это уже много. У нас нет времени ждать и консультировать. У вашего папы нет времени.
А когда я сошлюсь на второго хирурга, они с легкой совестью скажут мне:
— Да, да. Конечно, конечно, доктор. Вы делайте как надо. Мы понимаем. Но вы и нас поймите — это же наш отец.
И я им скажу — я выше их, я сверху глядеть на них буду, я по возможности солиднее им скажу:
— Да. Его готовят сейчас к операции, и я тоже сейчас иду мыться и буду оперировать.
Тут надо будет им ввернуть, что такая операция для нас не редкость и я уже таких операций сделал много. Это я им обязательно вверну как-нибудь.
А теперь они обязательно спросят:
— А кто будет его оперировать?
И я отвечу, улыбнувшись:
— Всей бригадой навалимся. И я, и второй дежурный. Оба будем оперировать.
Девочки эти нежные, интеллигентные, они наверняка будут говорить так:
— Спасибо, доктор, а можно нам подождать здесь до конца операции? Нам ведь скажут, как она пройдет?
— Ну, во-первых, спасибо не надо говорить заранее: мы, хирурги, народ суеверный, как летчики, шахтеры, моряки. Спасибо скажете потом. А подождать, конечно, можно. После операции я сам спущусь к вам и все расскажу.
А после операции они, наверное, попросят разрешить кому-нибудь посидеть с отцом. Но я им на это согласия не дам:
— Нет, нет. Сегодня этого делать не надо, ни к чему, а вот завтра утром придете ко мне, и я вас пропущу.
А утром я попрошу шефа разрешить мне пропустить кого-нибудь из этих девочек.
Шеф мне, конечно, скажет:
— Больно умный. Должен быть порядок, и хозяином порядка должен быть шеф, а не юные умники. Ты дежуришь ответственным дежурным не потому, что ты умный, а потому, что исполнительный. Помни это.
Но я его уговорю и сам им разрешу пройти к отцу.
Я посмотрел на себя в зеркало.
Вот сейчас войду к ним, высокий, стройный и голубоглазый. Ну и пусть еще не солидный. Зато умный, а шеф пусть думает, что только исполнительный.
Я открыл дверь и прошел в комнату, где ждут родственники. На скамейке сидят две девушки. Я подошел к ним и сел рядом.
— Вашего отца надо оперировать.
— А что с ним?
— У него ущемленная грыжа.
— Вы доктор его?
— Да, я дежурный хирург.
— Ну что ж, мы так и думали. А когда нам можно будет узнать, как его дела?
— Завтра утром придете, и мы вам все расскажем.
— Мы обе завтра утром заняты, а придет мама, ей можно будет пройти к отцу?
— Я думаю, что заведующий пропустит. Обратитесь утром к нему.
— А у кого она узнает про операцию?
— Спросит, в какую его положили палату, и узнает у палатного врача.
— Спасибо, доктор. С ним можно будет попрощаться?
— Только быстро. Нам уже надо его на операцию брать.
Я пошел в отделение, на операцию. Надо побыстрее его соперировать, и, может, успеем еще отдохнуть, хоть немного. Устали мы сегодня здорово. Скоро уже и ночи конец.
КЛИНИЧЕСКАЯ СМЕРТЬ
Когда больной умирает, труп должен еще два часа лежать в отделении. Чтобы труп не лежал с больными, нет, чтобы больные не лежали с трупом, его отвозят в это место — на площадку.
Утром, поднимаясь в аудиторию, врачи отделения боязливо посматривают в угол, где стоят каталки. А если на каталках лежит что-то прикрытое простыней или клеенкой, каждый из врачей сворачивает и осторожно с испуганно-настороженным лицом подходит и смотрит: не мой?
И каждый к дежурным:
Самый известный роман великолепного писателя, врача, публициста Юлия Крелина «Хирург», рассказывает о буднях заведующего отделением обычной районной больницы.Доктор Мишкин, хирург от Бога, не гоняется за регалиями и карьерой, не ищет званий, его главная задача – спасение людей. От своей работы он получает удовлетворение и радость, но еще и горе и боль… Не всегда все удается так, как хочется, но всегда надо делать так, как можешь, работать в полную силу.О нравственном и этическом выборе жизни обычного человека и пишет Крелин.Прототипом главного героя был реальный человек, друг Ю.
Окончание истории, начатой самым известным романом великолепного писателя, врача, публициста Юлия Крелина «Хирург».Доктор Мишкин, хирург от Бога, не гоняется за регалиями и карьерой, не ищет званий, его главная задача – спасение людей. От своей работы он получает удовлетворение и радость, но еще и горе и боль… Не всегда все удается так, как хочется, но всегда надо делать так, как можешь, работать в полную силу.О нравственном и этическом выборе жизни обычного человека и пишет Крелин. Повесть рассказывает о болезни и последних днях жизни хирурга Мишкина – доктора Жадкевича.Прототипом главного героя был реальный человек, друг Ю.
Повесть Юлия Крелина «Очередь» о том периоде жизни нашей страны, когда дефицитом было абсолютно все. Главная героиня, Лариса Борисовна, заведующая хирургическим отделением районной больницы, узнает, что через несколько дней будет запись в очередь на покупку автомобиля. Для того, чтобы попасть в эту очередь, создается своя, стихийная огромная очередь, в которой стоят несколько дней. В ней сходятся люди разных интересов, взглядов, профессий, в обычной жизни вряд ли бы встретившиеся. В очереди свои радости и огорчения, беседы, танцы и болезни.
В новую книгу известного советского писателя Юлия Крелина «Игра в диагноз» входят три повести — «Игра в диагноз», «Очередь» и «Заявление». Герои всех произведений Ю. Крелина — врачи. О их самоотверженной работе, о трудовых буднях пишет Ю. Крелин в своих повестях. Для книг Ю. Крелина характерна сложная сеть сюжетных психологических отношений между героями. На страницах повестей Ю. Крелина ставятся и разрешаются важные проблемы: профессия — личность, профессия — этика, профессия — семья.
В новую книгу известного советского писателя Юлия Крелина «Игра в диагноз» входят три повести — «Игра в диагноз», «Очередь» и «Заявление». Герои всех произведений Ю. Крелина — врачи. О их самоотверженной работе, о трудовых буднях пишет Ю. Крелин в своих повестях. Для книг Ю. Крелина характерна сложная сеть сюжетных психологических отношений между героями. На страницах повестей Ю. Крелина ставятся и разрешаются важные проблемы: профессия — личность, профессия — этика, профессия — семья.
Документальная повесть о прототипе главного героя самой известной повести писателя «Хирург», друге Ю. Крелина, докторе Михаил Жадкевиче.
Судьбы персонажей романа «Призрак Шекспира» отражают не такую уж давнюю, почти вчерашнюю нашу историю. Главные герои — люди так называемых свободных профессий. Это режиссеры, актеры, государственные служащие высшего ранга, военные. В этом театральном, немного маскарадном мире, провинциальном и столичном, бурлят неподдельные страсти, без которых жизнь не так интересна.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Эта книга продолжает и развивает темы, затронутые в корпусе текстов книги Е. Кирьянова «В поисках пристанища без опоры» (Москва, «Энигма», 2016). В центре внимания автора — задача выявления действия Логоса на осознание личностью становящегося образа Бытия-для-себя. Выясняется роль парадокса и антиномии в диалектическом формировании онтологического качества сущего в подверженности его темпоральному воздействию возрастающего Логоса.
Свободолюбивая Сита и благоразумная Мэри были вместе с детства. Их связывала искренняя дружба, но позже разделила судьба. Сита стала женой принца из влиятельной индийской династии. Она живет во дворце, где все сияет роскошью. А дом Мэри – приют для беременных. Муж бросил ее, узнав, что она носит под сердцем чужого ребенка. Сите доступны все сокровища мира, кроме одного – счастья стать матерью. А династии нужен наследник. И ребенок Мэри – ее спасение. Но за каждый грех приходит расплата…
И отвечал сатана Господу и сказал: разве даром богобоязнен Иов? Не Ты ли кругом оградил его и дом его, и все, что у него? Дело рук его Ты благословил, и стада его распространяются по земле; Но простри руку Твою и коснись всего, что у него, — благословит ли он Тебя? Иов. 1: 9—11.
Все подростки похожи: любят, страдают, учатся, ищут себя и пытаются понять кто они. Эта книга о четырёх подругах. Об их юности. О том, как они теряли и находили, как влюблялись и влюбляли. Первая любовь, бессонные ночи — все, с чем ассоциируется подростковая жизнь. Но почему же они были несчастны, если у них было все?