Письмо не по адресу. Любовная горячка - [27]
Короче, Берри, метнись к нему в офис, обрадуй Мильфину. Она будет вся в счастье, когда узнает, что проблема с Колетт разрешилась, а Кулхардт скоро придёт в норму. И пожалуйста, будь с ним любезен, когда он появится, — бедняга так страдает!
Если Кулхардт захочет, чтобы я за него отомстила, пусть скажет только слово. Так ему и передай! Я всецело на его стороне!
Приветы,
МАКС
Р. S. В смысле, лучше не заговаривать с ним на эту тему, вдруг ему будет больно.
Но тем не менее обязательно позаботьтесь о нём.
Отправитель: БерриБлу
Получатель: ПинкМаффин
Тема сообщения: Кулхардт не сладкий! Кулхардт пропал!
Привет, МАКС!
Для начала повторюсь: Кулхардт, возможно, и чокнутый, и своенравный, и упрямый, но прежде всего он «cool»! И ни в коем случае не сладкий! Тем не менее я рад, что ты наконец перестала к нему придираться.
Прочитав твоё письмо, я тотчас понёсся в его офис. Я ожидал увидеть его сидящим за столом в печали и думал, что помогу ему, когда объясню: без подруги в жизни гораздо меньше стресса. Вбегаю. Мильфина встречает меня улыбкой до ушей.
— Нет, он ушёл. Мы поспорили, затем он исчез.
— Вы поспорили? — восклицаю я. — Поэтому у вас теперь такое хорошее настроение?
— С Липински он поспорил ещё серьёзнее.
— С Липински? С ним ещё и спорить можно?
— Йофф.
Предупреждение приходит с опозданием. Моя брючина намокает.
— Ты, тупая дворняга! — распаляюсь я. — Дождёшься, я что-нибудь с тобой сделаю!
— Только предупреди меня заранее, — перебивает Мильфина. — Не хочу этого видеть.
— Неужели в «Альди» не торгуют подгузниками?
— Почему, торгуют, только не того размера. Кассирша говорит, они должны поступить в продажу на следующей неделе.
— Ты тоже в хорошем настроении? — спрашиваю я Липински.
— Нёфф.
Мильфина вытаскивает стопку коробок с ореховым печеньем, ставит их на полку и смотрит на меня с самодовольной улыбкой.
— Причина моего хорошего настроения — не спор, но его тема.
— В смысле?
— Мы спорили о женщинах.
— Ага. То есть споры на эту тему приводят вас в хорошее расположение духа?
— Ну, видишь ли, речь шла не о женщинах в целом, а об одной конкретной женщине.
— Колетт! — кричу я.
Улыбка Мильфины становится ещё шире.
— Умный мальчик. Кулхардт вернулся в офис мрачнее тучи и обронил весьма нелицеприятное замечание о женщинах. Так как я не вполне пришла в себя после его предыдущего высказывания о моих рабочих обязанностях, я не могла не отреагировать на эти обидные слова. Завязался спор. От меня не укрылся тот факт, что Кулхардт просто взбешён поступком этой французской… этой Колетт.
— А Липински?
Мильфина пожимает плечами:
— Он был вообще ни при чём. Просто вышел из своего кабинета. Может быть, его заинтересовала тема нашего спора. Но Кулхардт сразу забрюзжал на него, утверждая, что он один во всём виноват.
— И что же ответил Липински? — задаю я глупый вопрос.
— Нёфф! Нёфф! — кричит Липински.
Мильфина бросает изучающий взгляд на этикетку, где указан срок годности шоколадных хлопьев.
— В общем, дело кончилось тем, что Кулхардт собрал свои вещи и исчез.
— Свои вещи?
— Ключи от «Редхота». Когда он исчезает, больше ничего с собой не берёт.
— Хотите сказать, такое случается часто?
— Каждый раз, когда его обводит вокруг пальца какая-нибудь женщина — или наоборот. Вот только…
— Вот только — что? — переспрашиваю я, потому что она вдруг замолкает.
— Вот только на сей раз он выглядел на редкость решительно. И потом, это его замечание.
— О чём вы?
— Перед уходом он сказал: «Объясните Берри Блу хорошенько, что от истории со свиньями ему следует держаться как можно дальше. Слишком опасно».
Честно, МАКС, эти слова уязвили меня до глубины души!
— Звучит не очень-то обнадёживающе! — фыркаю я.
— Ну да, — пожимает плечами Мильфина. — Но мне кажется, всё не настолько плохо. Кроме того, ты можешь просто последовать его совету и больше не вмешиваться.
— А что, если не могу? В конце концов, Готтхильф и Женевьева исчезли!
Мильфина не отвечает.
— Ты тоже веришь, что всё не так плохо? — обращаюсь я к Липински.
— Нёфф.
— Слышали? Вот и Липински волнуется!
— Йофф.
— Тогда ищите его вместе, — с лёгкой досадой отвечает Мильфина.
— И где? — Когда задаю я этот вопрос, мне в голову приходит гениальная — так, по крайней мере, думаю я — идея.
Опускаюсь на колени перед Липински:
— Ты ведь всё-таки собака.
— Нёфф.
— Да-да, знаю, но чисто внешне у тебя есть всё, что нужно иметь собаке, в том числе и хороший нюх.
— Йофф.
— Понимаете, к чему я клоню? — кричу я Мильфине, которая смахивает пыль с упаковок с мармеладом. — Липински возьмёт его след! Мы дадим ему понюхать какую-нибудь вещь Кулхардта и сможем приступить к поиску!
— И что бы это могла быть за вещь? — спрашивает Мильфина. — Что ты дашь ему понюхать?
— Ну, допустим, хорошо поношенный носок… хотя нет, лучше не надо. Но в кабинете Кулхардта наверняка найдётся куча вещей, которые…
— Нет! — восклицает Мильфина. — Никому нельзя входить в его кабинет, когда хозяина нет на месте.
— Тогда давайте поищем прямо тут, у вас. Здесь точно найдётся что-нибудь, до чего он дотрагивался.
Мильфина смотрит на меня, отрицательно качая головой.
— Берри! Весь офис принадлежит Кулхардту! Мы едва ли сможем найти то, к чему он не прикасался хотя бы раз!
