Письмо на желтую подводную лодку - [8]
Иринванна взяла со стола чертежный тубус и бережно извлекла из него длинный сверток. Им оказался эффектный плакат-афиша с изображением Лучезаровой, запечатленной фотографом-профессионалом на сцене в неподражаемой балетной позе. В нижней части афиши красивым артистическим почерком фломастером было написано: «Дорогой моему сердцу Ирине с благодарностью от ученицы Екатерины».
— …Катенька была моей самой любимой ученицей, у нее была просто уникальная, природная грамотность… В последний год мы с ней совсем сроднились, даже перешли на «ты» — редко бывает такая душевная близость между учительницей и ученицей. Она называла меня просто Ирой… Потом она прошла строгий отбор и поступила в ленинградское Вагановское училище. Она объехала с гастролями весь мир! Представляете? И вот теперь будет танцевать в «Лебедином озере» здесь, у нас… Это такой подарок к моему скромному юбилею! Я очень хотела, чтобы мы пошли на балет всем классом, но, к сожалению, билеты уже распроданы. Родительский комитет очень старался, но увы… Поэтому, ребята, мы с вами посмотрим балет дома, по телевизору. Приезд Катерины, моей Катеньки, для меня такая радость! Я надеюсь, она найдет время встретиться с вами и рассказать что-нибудь из своей творческой биографии… Завтра в городской администрации состоится пресс-конференция и прием в ее честь…
На следующий день весь класс, предводительствуемый Ириной Ивановной, которая ради такого случая, а также в честь собственного двойного юбилея — сорока лет педагогической деятельности и шестидесятипятилетия — надела парадное бархатное платье с ниткой искусственного жемчуга на груди, собрался в здании администрации у конференц-зала. Никогда еще Тиллиму не приходилось видеть классную в таком волнении. Их Иринванна — всегда само спокойствие — нервно улыбалась, на ее обычно бледном лице яркими пятнами проступил лихорадочный румянец, на лбу блестели капельки пота. Поднимаясь на цыпочки и вытягивая шею, она неотрывно смотрела в сторону двери, откуда должна была явиться звезда балета с невских берегов.
И вот тяжелые двери с резными гербами СССР на створках распахнулись… Однако в холл, вместо Екатерины Лучезаровой, вошли четверо крепких мужчин, все как один в строгих костюмах и с темными очками на застывших лицах. Они вежливо, но настойчиво оттеснили собравшихся в сторону, освобождая проход. За ними по красной ковровой дорожке проследовала стройная молодая особа, закутанная в пушистую шубку. Не глядя ни на кого, она торопливо направилась к дверям зала.
«Катенька! Наконец-то! Ты помнишь меня? — выкрикнула счастливая учительница, устремившись к балерине и подхватив ее под руку. — Я — Ирина Ивановна, а это мои ученики…»
Звезда балета остановилась, недоуменно посмотрела на бесцеремонную бабушку в старомодном наряде, застыв на миг, и отстранилась, высвобождая руку. Сразу же один из охранников вклинился между ними и грубо отодвинул учительницу назад в толпу, точно неодушевленный предмет. Чуть заметно пожав плечами, Лучезарова двинулась дальше, но, разглядев кого-то в толпе, остановилась и, радостно улыбаясь, помахала ему рукой.
«Так ей и надо, грымзе! — раздался злорадный голос за спиной у Тиллима. — Поставила мне тройку в четверти, вот сама теперь и опозорилась — канула в зияющую пустоту и безвестность».
Оглянувшись, мальчик увидел за спиной Свету Сергееву — головную боль всех учителей и завуча по воспитательной работе, предмет пристального внимания всех старшеклассников. Переступая на высоченных шпильках, акселератка хлопала ресницами, намазанными так густо, что с них буквально осыпались хлопья дефицитной импортной туши, но тут же, шагнув вперед, наткнулась на как бы нечаянно выставленную Олину ногу и рухнула, растянувшись во весь рост поперек ковровой дорожки. Тиллим заметил, как его подружка и муза Оля Штукарь с невинной улыбкой ангелочка показала ему поднятый вверх большой палец: «Не будет задаваться, красавица расписанная!»
На пороге конференц-зала балетную диву окружил рой корреспондентов и телевизионщиков. На бедную Ирину Ивановну жалко было смотреть. Она в один момент сникла, опустив голову и с трудом сдерживая слезы. Каково было сознавать учительнице, что она ошиблась в своей любимой питомице?
«Пойдемте, дети, — сдавленным голосом произнесла Ирина Ивановна. — Катенька, должно быть, устала с дороги».
Тиллим поймал себя на мысли, что хорошо бы хоть на несколько минут стать большим и сильным, как герой гэдээровского фильма про друга индейцев Верную Руку или вождя апачей Виннету. Тогда он мощно дернул бы за ковровую дорожку, все квадратные охранники скатились бы с нее, а эта зазнавшаяся балерина имеете со Светкой подъехала бы прямо к Иринванне, как на конвейерной ленте…
На следующий день урока русского языка в пятом «А» не было. Отменили его и в другие дни, по причине того, что любимая учительница пятого «А» накануне своего двойного юбилея попала в больницу: от (ильного расстройства у нее начались проблемы с сердцем, которое до той поры успешно справлялось и с педагогическими, и с прочими жизненными нагрузками.
Директор Челябинского театра оперы и балета пребывал в самом скверном расположении духа. Приезд ленинградской академической балетной труппы обернулся для него настоящим кошмаром. Солистка труппы была уроженкой Челябинска, и мало того что все билеты раскупили за месяц до спектакля, так еще вся партийная и профсоюзная верхушка города, администрация, все, кто состоял со знаменитой балериной хоть в самом отдаленном родстве, требовали контрамарок. Причем верхушка рвалась «на Лучезарову» со всеми многочисленными родственниками, опомнившись только сейчас, когда билеты на гастрольные спектакли взять было уже попросту негде. С громадным трудом удалось сохранить только десять билетов для Совета ветеранов войны и для передовиков производства, но это количество оказалось каплей в море. Грозный ветеран, весь в орденских планках, стучал о директорский стол внушительных размеров костылем, призывая на голову бюрократа от культуры всевозможные кары вплоть до восстания из гроба великого и ужасного отца народов… И таких скандальных посетителей только за одно утро в кабинете побывало не менее десятка!
Роман-мистерия самобытного прозаика Владимира Корнева «О чем молчат французы…» (3-е изд., 1995) и святочная быль «Нео-Буратино» (2000), образующие лиро-эпическую дилогию, впервые выходят под одной обложкой. Действие в книге разворачивается в полном контрастов, переживающем «лихие 90-е» Петербурге, а также в охваченной очистительным пожаром 1812 года и гламурной, ослепляющей неоновой свистопляской миллениума Москве. Молодые герои произведений — заложники круговерти «нечеловеческой» любви и человеческой подлости — в творческом поиске обретают и утверждают самих себя.
«Душу — Богу, жизнь — Государю, сердце — Даме, честь — никому», — этот старинный аристократический девиз в основе захватывающего повествования в детективном жанре.Главный герой, дворянин-правовед, преодолевает на своем пути мистические искушения века модерна, кровавые оккультные ритуалы, метаморфозы тела и души. Балансируя на грани Добра и Зла в обезумевшем столичном обществе, он вырывается из трагического жизненного тупика к Божественному Свету единственной, вечной Любви.
Новый роман петербургского прозаика Владимира Корнева, знакомого читателю по мистическому триллеру «Модерн». Действие разворачивается накануне Первой мировой войны. Главные герои — знаменитая балерина и начинающий художник — проходят через ряд ужасных, роковых испытаний в своем противостоянии силам мирового зла.В водовороте страстей и полуфантастических событий накануне Первой мировой войны и кровавой российской смуты переплетаются судьбы прима-балерины Российского Императорского балета и начинающего художника.
Дмитрий Наркисович Мамин-Сибиряк (1852–1912) – русский прозаик и драматург, автор повестей, рассказов и сказок для детей. В книгу вошли сказки и рассказы, написанные в разные годы жизни писателя. С детских лет писатель горячо полюбил родную уральскую природу и в своих произведениях описывал её красоту и величие. Природа в его произведениях оживает и становится непосредственной участницей повествования: «Серая Шейка», «Лесная сказка», «Старый воробей». Цикл «Алёнушкины сказки» писатель посвятил своей дочери Елене.
В издание вошли сценарии к кинофильмам «Мандат», «Армия «Трясогузки», «Белый флюгер», «Красные пчёлы», а также иллюстрации — кадры из картин.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книгу вошли две повести известного современного македонского писателя: «Белый цыганенок» и «Первое письмо», посвященные детям, которые в трудных условиях послевоенной Югославии стремились получить образование, покончить с безграмотностью и нищетой, преследовавшей их отцов и дедов.
Эта книга о людях, покоряющих горы.Отношения дружбы, товарищества, соревнования, заботы о человеке царят в лагере альпинистов. Однако попадаются здесь и себялюбцы, молодые люди с легкомысленным взглядом на жизнь. Их эгоизм и зазнайство ведут к трагическим происшествиям.Суровая красота гор встает со страниц книги и заставляет полюбить их, проникнуться уважением к людям, штурмующим их вершины.