Письмо на желтую подводную лодку - [53]

— В какой-то Ана… Анаскопии… кажется, — неуверенно послышалось в ответ.

— О господи! — устало вздохнула Оля Штукарь. — А-на-ко-пи-я! Нужно хоть иногда слушать экскурсоводов, а не сплетничать друг с дружкой, у кого какой лак для ногтей или туфли на шпильках. Есть местная достопримечательность — древнее Анакопийское городище, которое раскопали археологи. Ему тысячи лет… Не понимаю, разве это никому не интересно? Так вот там и кладбище. Как раз рядом с тем местом на шоссе, где мы все… слышали детский плач.

Восьмиклассницы приумолкли. К Лизе первой вернулся дар речи:

— Какая ты все-таки умная, Олька!

— Как все связано, оказывается, жуть! Я думала, такое только в кино бывает… Мне страшно, девочки… — прошептала Ира Лукьянова.

— Все жутко загадочно и жутко классно! Хочу на кладбище!!! — неожиданно вскочив на кровать и запрыгав на пружинящей сетке, как индеец на мустанге по прерии, бесстрашно выкрикнула Наташа Плотникова.

Тут Гуля, озабоченно наморщив лобик, осторожно спросила:

— Если выходит, что так все серьезно, может, нужно посоветоваться со взрослыми?

— Проговориться и посвятить их в «тайну посланий»?! — возмутилась Наташа. — Ты, наверное, забыла, что с Юлькой, — уже «посоветовалась»!

Больше о необходимости ночной «прогулки с ритуалом» на древнее кладбище никто не спорил. Откладывать на завтра такое важное дело, от которого, в чем все уже убедились, зависела судьба челябинской сборной, тоже не следовало: счастливый исход был возможен лишь при срочном выполнении ультиматума потусторонних сил. Девочки твердо решили — только сегодня, пока не появилось еще какого-нибудь послания с новыми требованиями.

— Значит, так! — командным тоном заявил Матусевич. — Если с вами что-то случится, я себе этого не прощу. Именно я должен идти во главе, а вы должны во всем меня слушаться — в целях безопасности. В любом деле главное — единоначалие! От этого зависит успех.

Шурику не терпелось реабилитироваться в глазах сверстников, к тому же в нем говорило привычное диктаторское начало и артистическое желание постоянно быть в центре внимания.

Всем было понятно, что за Сашей «в ночное», конечно же, пойдет Оля Штукарь. Любительница «жутких тайн», староста Наташа тоже вызвалась участвовать в рискованной «прогулке». Никто бы и не подумал, что выдающуюся личную отвагу проявит трусиха и тихоня Лизочка Орехова, но именно она буквально упросила взять ее «в добровольцы». Наконец, в последний момент к компании присоединился Тиллим, которого разбирало любопытство — что это за кровожадное античное привидение, известное всей округе, и которому о походе на кладбище по давней безответной симпатии доложила Карина.

На повестку ночи встал вопрос о жертвенных сластях. Девчонкам не составило труда собрать целый кондитерский набор для того, чтобы «усахарить» «не ведавшую вкуса» конфет удушенную «матерью злобной» девочку-вурдалака. Оля, бросившая клич немедленно начать сбор, сама сделала первый вклад в общую корзину (у кого-то действительно оказалась плетеная корзина для ягод и грибов, в которую при отправлении на Юг заботливые родители упаковали курортные принадлежности) — это была большая коробка конфет-ассорти с разными вкусными начинками «Свердловский сувенир».

— У меня есть «Коровка сливочная» — тетя из Риги прислала, родители с собой сунули! — призналась Наташа. — Я хотела всех угостить в день варенья, но сегодня ночью она больше пользы принесет…

— А у меня московские — «Мишка на Севере» и «Гулливер». Кто же от них откажется? — приговаривала Гуля, высыпая любимое лакомство прямо в корзину.

— Тут в сумке нашелся зефир в шоколаде… Годится? — без особой охоты произнесла Ира Лукьянова, вертя в руках розово-белую упаковку, но Карина помогла ей принять нелегкое решение:

— Давай-давай, Ирунчик, как раз то, что надо! В послании было не только о конфетах. — И добавила от себя пакетик трюфелей.

— А «Раковые шейки» подойдут? — спросил кто-то неуверенно, но, судя по тону, очень хотевший участвовать в спасении земляков от жуткой напасти.

Матусевич сразу кивнул, заметив, что о карамели в письме тоже говорилось. Тут из комнаты мальчишек подоспел и Тиллим со своей «жертвой на общий алтарь».

— Вот! Тортик «Ленинградский», шоколадно-вафельный.

— О! Для благородного дела ничего не жалко — мертвая девочка оценит твою щедрость, Папалексиев, — с явным удовлетворением отметил Матусевич. — Но у меня есть настоящий сюрприз для вампирши — бычья кровь!

С этими словами он извлек из кармана батончик «Гематогена». Из восьмиклассниц никто и не знал, что мальчики любят иногда пожевать эти полезные, сладкие ириски, продававшиеся только в аптеке как средство от малокровия, поэтому редкую находчивость Саши на этот раз не оценили, только Тиллим уловил черный юмор, но не подал виду: пусть Шурик сам смеется над своими идиотскими шутками.

А между тем в корзину падали пряники, печенюшки, сосульки, шоколадки с орехами и изюмом… Кто-то даже бросил пару пластинок импортной жвачки, а Шурик все подбадривал:

— Еще! Нечего тут жадничать — на святое дело идем! Раз уж решились, нужно собрать полную.

Когда корзина наполнилась до краев, подошла стеснительная Лиза, которая в любой очереди пропускала других впереди себя. Проговорила тихо, виновато уставившись себе под ноги: