Письмо на желтую подводную лодку - [52]

— Смотрите, смотрите — опять… Такого же не бывает!

А посмотреть в самом деле было на что. По белой бумаге над самой лампочкой ночника одна за другой, как в замедленном кино, на глазах, точно из-под невидимого пера, обмакиваемого в старинные коричневые чернила, проявляясь, зловеще поползли «греческие» буквы, постепенно складывающиеся во вполне связную надпись:

Чтоб наконец-то покой обрела я в селеньях усопших,

Все шесть платков там сожгите, где прежде указано было,

Только кругом обложите различного вида сластями,

Но не дерзайте скупиться и вдоволь конфет принесите!

Пусть шоколадные трюфели и карамель лягут рядом

В круг изобильный, ведь я их вкуса не ведала вовсе

В жизни короткой своей, вмиг оборванной матерью злобной…

Кто же о тайном послании вздумает старшим поведать,

Будет наказан за это — немедленно станет он мертвым.

И, точно в подтверждение этих слов, на подставке ночника оказался аккуратно повязан недостающий носовой платок, меченный, как и все предыдущие, крестом — на этот раз уже последний. Он явно был недвусмысленным сигналом к тому, что грозное предписание из потустороннего мира призраков и привидений следует исполнить, и как можно скорее.

Почти все девочки, сделав страшные глаза, как по команде, повернулись к «просвещенным» и несуеверным Штукарь с Матусевичем и хором воскликнули:

— Теперь видите? А вы еще не верили!

Саше с Олей оставалось лишь виновато-скромно пожать плечами. Только Шурик при этом пробурчал:

— Мистика какая-то! Сказать кому — не поверят… А что я? Тут уж не до шуток: по-моему, следует сделать все именно так, как там написано! Да-а-а… Кто бы мог подумать, а?

Какие уж тут колебания и сомнения — нужно было готовиться! Первым делом все платки собрали вместе, сложили было в один полиэтиленовый пакет, да вот незадача: вспомнили, что первый платок остался в комнате у Людмилы на подоконнике, где лежит рядом с журналом «Наука и религия». Классная, выходя куда бы то ни было, всякий раз закрывала комнату на ключ, и проникнуть туда теперь казалось невозможным. Девочки принялись наперебой предлагать самые неожиданные способы вернуть платок.

Ира Лукьянова расфантазировалась:

— Может, кто-нибудь заберется на платан, который как раз напротив Людмилиного окна. Можно ведь перебраться на ветку поближе, а уж там цель на виду! Если сунуть руку в форточку, наверняка дотянешься и до подоконника, и до…

— Ага… С чего бы это — «наверняка»? Это ж какая рука нужна? Как щупальце у осьминога! — опустила ее на землю Карина.

— И вообще: такое разве что каскадеру под силу! Во всяком случае, я туда ни за что не полезу, — плаксиво заявила Лиза Орехова.

Карина ехидно прищурилась:

— Скажи уж сразу, что струсила!

— Слу-ушайте! А вдруг Людмила оставила ключ на вахте у администраторши?! Пусть тот, кто всех смелее, попробует его оттуда незаметно… взять. Почему бы и нет?

Это предложение поступило откуда-то из темного угла. Никто не ожидал услышать подобное, но здесь явно прозвучал издевательский намек на единственного мужчину в комнате. После напряженной паузы Оля Штукарь возмущенно отчеканила:

— Нет! Потому что это нечестно и подло… Подло толкать человека на преступление, а взять ключ — откровенное воровство!.. Вот пускай лучше Саша скажет.

Матусевич мгновенно оживился, словно только и ждал, когда спросят его:

— Да вы не ссорьтесь, девочки! Все значительно проще, чем вам кажется. Есть возможность достать платок, не забираясь внутрь, — и никакого личного риска! Мне понадобится всего-то самая обыкновенная удочка.

В курортном поселке, что расположен у самого синего моря, где каждый второй житель или отдыхающий — рыболов, найти удочку пара пустяков. Новый Афон в этом смысле не исключение. Простецкая удочка из бамбуковой палки с примотанной к ней толстой леской и прилаженным ржавым крючком, то есть такая, какими обычно удят мелочь дети, нашлась на задворках бывшего монастыря — у помойки, рядом с останками какой-то церковной книжки на славянском языке, без обложки, с разрозненными, измызганными листками. Должно быть, хозяин давно подрос и забыл о существовании своей первой самодельной рыболовной снасти, заменив ее на фирменную из магазина или на спиннинг с японской леской и блесной.

Пока Людмила и все ее подопечные были на ужине, Шурик достал готовое «специальное» приспособление из бамбука для вытягивания с подоконника носовых платков, хорошенько примерился и, размахивая гибким удилищем, с четвертой попытки (хорошо, что никто не видел трех предыдущих) попал точно в открытую форточку комнаты классной. В общем, крючок в конце концов удачно подцепил цветастый кусочек ситца с аляповатым крестом, и таким образом поставленная цель была достигнута. Вскоре в пакетике на шкафу в девчоночьей спальне лежали все шесть носовых платков, необходимых для «ритуальной церемонии»!

Когда после ужина девочки и изобретательный Саша собрались в комнате, Оля решительно заявила:

— Теперь мы можем идти на кладбище и сжигать платки!

— Только на рояле было написано, что нужно дождаться полуночи… — застенчиво, почти шепотом, заметила тихоня Лиза.

— Конечно в полночь! Все и без тебя знают… — оборвала ее Карина, но тут же сама осеклась и испуганно посмотрела на подружек. — Ой!.. А где это кладбище-то находится? Кто-нибудь запомнил?