Письмо из прошлого - [42]

— Не знаю, но уже скоро. Генри улетает четырнадцатого, мне нужно успеть поговорить с отцом Фрэнком до этого. Может, мне удастся уладить все с па до его отъезда, и тогда я точно буду знать, что он вернется за мной и мы сможем быть вместе. Хэппи-энд.

— Если ты думаешь, что все так и будет, то ты просто дурочка, — заявляет Стефани. — Па еще даже не знает о Генри, и тут ты внезапно огорошишь его тем, что собираешься за Генри замуж. Дай ему время, скорми эту информацию по кусочку. Тогда он сможет принять новость без этой своей венки на лбу, не станет созывать своих дружков и не назначит цену за голову Генри.

— Па бы на это не пошел! — восклицает Рисс.

Стефани приподнимает бровь.

— Но даже если бы и пошел, я больше ждать не собираюсь, — говорит Рисс. — Не хочу ждать, когда мы сможем быть вместе и когда наконец начнется моя жизнь. Вы просто не понимаете, никто из вас…

— …никогда не любил по-настоящему, — хором отзываются остальные девчонки и прыскают смехом.

На секунду меня поражает то, что я могу видеть ее такой счастливой, такой домашней и сердечной, даже несмотря на шквал критики. А потом ранит то, что все солнце и оптимизм этой девочки засосет ее поступок. И снова я обращаюсь к приоткрытой двери, пытаясь найти ответ в длинных вечерних тенях. Солнце опустилось уже достаточно низко и разлило раскаленную медь по горизонту, смазав очертания аллеи.

— Ты ведь на самом деле не против, правда? — Рисс возникает в дверном проеме. — Ну, что я шью для тебя платье?

— Ну конечно нет. — Червонный солнечный свет разливается по ее коже, и кажется, будто она светится. — Оно прелестное, просто предложение было слишком внезапным.

— У меня такое ощущение, будто мы с тобой дружим уже давным-давно, — говорит она. — И когда я перееду в Англию, надеюсь, ты и там будешь моей подругой. Первой близкой подругой в тех краях.

— Ты так уверенно говоришь о том, чего хочешь, — отвечаю я. — Мне уже почти тридцать, и я никогда не была ни в чем так уверена, как ты.

— Ого! Ты правда такая старая?

Рисс в ужасе, и я смеюсь.

— Да, а это плохо?

— По виду и не скажешь… Просто у меня никогда не было таких взрослых друзей, если не считать отца Фрэнка, конечно. И… к тому же должно же быть в твоей жизни что-нибудь, насчет чего ты абсолютно уверена.

— Раньше я думала, что это моя работа, исследования. Но теперь… теперь я уверена только в своей семье. Только она имеет значение. Мама… научила меня этому.

— Что ж, твоя мама права, семья очень важна, но у нас только одна жизнь, верно? — Она кивком зовет меня обратно в дом. — Они все думают, что я тронулась умом, раз подумываю о том, чтобы бросить страну и уехать с мужчиной, которого знаю всего четыре месяца, но мне это не кажется сумасшествием, это кажется правильным. Я вижу будущее, полное возможностей, и ни одна из них не может быть плохой. Я просто думаю… думаю, что, если мне удастся убедить па в том, как сильно я люблю Генри и как сильно он любит меня… думаю, тогда все получится. Я просто чувствую, что получится, понимаешь?

Я вижу слабую возможность и хватаюсь за нее.

— А тебе правда для этого нужно повидаться со священником? Может, лучше просто уехать с Генри и позволить всему идти своим чередом?

Я закусываю губу в надежде, что все и правда получится так просто.

— Не могу. — Рисс опускает голову. — Если я проявлю неуважение к отцу, к его вере и моей вере, он никогда меня не простит. Уважение, особенно уважение дочерей, значит здесь очень много. Если я его раню, то больше никогда не увижу. Конечно же, ему нравится прикидываться гангстером и крепким малым, но в глубине души он совсем не такой. Он просто мой папа, он заботился обо мне и Стефани, когда не стало мамы, даже несмотря на то, что сам с трудом цеплялся за жизнь. Я не могу его потерять. Мне нужны они оба, Луна. Мне нужно быть с Генри и в то же время знать, что моя семья в полном порядке.

Она обхватывает себя руками за плечи, и ее бравада немного утихает.

Теперь я вижу, как она напугана.

— Мне просто хочется, чтобы все было хорошо. Тогда я буду счастлива. Знаю, что буду.

— Тогда так и будет, — ласково говорю я, как если бы это она была моей дочерью. — Обещаю.

— Откуда ты знаешь? — Она поднимает взгляд, пытаясь отыскать во мне эту уверенность.

— Просто знаю, и все, — говорю я и не отпускаю ее взгляд, пока она не сдается первой.

— Рисс, пора убираться, па вернется с минуты на минуту!

Стефани обнимает сестру за плечи, словно чувствует, что та нуждается в объятиях.

— Придешь завтра? — спрашивает меня Рисс. — Платье как раз будет готово.

— Так быстро?

— Я в этом деле очень хороша.

— Я попытаюсь.

— Мама всегда говорила: не пытайся, просто делай.

— Это забавно, — говорю я. — И моя тоже.

Она возвращается в дом. Я еще секунду стою на месте, а затем устремляюсь к закату, заливающему авеню. Я верю ему и знаю, что рано или поздно вернусь назад.

Если раньше у меня были сомнения насчет того, что мне нужно сделать ради мамы, папы и Горошинки, теперь не осталось никаких.

Мне нужно найти Делани и помешать ему напасть на мою маму. Помешать ему превратить эту прелестную, полную надежд, любящую танцевать девушку в тень, в призрак самой себя.