Письмо из прошлого - [41]

— Ну, неважно, я не знаю. — Рисс в отчаянии пожимает плечами. — Не знаю, что мне делать. Я не очень хочу бросать дом, Стефани и вас всех. Но Генри уедет четырнадцатого, его уже ждет новая работа. Он и так остается здесь так долго, как только может. И я люблю его. Правда люблю. А он любит меня. Я точно знаю, что любит.

— Вы можете дружить по переписке, — предлагает Стефани, закуривая сигарету и выпуская дым в приоткрытую дверь. — Уверена, пишет он тоже неплохо.

— Вряд ли ей интересен его эпистолярный талант, — вставляет Мишель с лукавой усмешкой. — Боже, Рисс, если ты сбежишь, твоего отца хватит удар! Папа отлучит тебя от церкви.

— Может, и нет, — загадочно улыбается Рисс и отступает назад, оценивая дело своих рук. — Я хочу встретиться с отцом Делани, выяснить, не сможет ли он помочь мне все уладить. Если в церкви не будут против нас с Генри, то и папе придется смириться. Да, Генри не католик…

— Он вообще никто, — напоминает ей Мишель. — Хиппи.

— Но, серьезно, разве в наше время это имеет значение? — парирует Рисс. — Если мы поженимся в католической церкви, нашей церкви, и наши дети станут воспитываться в католической вере, отец Фрэнк будет на моей стороне, а значит, сможет уговорить и папу. Я знаю, у него получится…

Одно то, что она произносит это имя, вызывает у меня приступ злости и тошноты. Все, что я могу, — это сдерживать себя, чтобы не заорать: «Держись от него подальше!» — и не говорить ей о том, что я знаю. Чувство безмятежности испарилось, и теперь я отчаянно пытаюсь найти способ остановить всю эту жуть.

— Когда ты встречаешься с ним? С отцом Фрэнком? — спрашиваю я, и Рисс бросает на меня интригующий взгляд.

— Почему ты спрашиваешь? Хочешь с ним познакомиться?

— Почти все женщины хотят, как только видят отца Фрэнка, — подкалывает ее Линда. Рисс смеется и тут же набожно крестится.

— Да простит тебя Бог! Хотя бы сколько ему? Сорок пять или вроде того? Он уже старик.

— Он зрелый. А мне нравятся зрелые мужчины.

— Лучше бы тебе нравились те, которые проживут подольше, — говорит Мишель.

— Я о том, что для Бога этот мужчина слишком хорош. Аминь. — Линда складывает ладошки в притворной молитве, и Рисс отворачивается от нее.

— Отец Фрэнк был очень добр ко мне. Он приглядывал за мной с тех пор, как мамы не стало.

— Приглядывал? Как тот священник из «Поющих в терновнике»? — Мишель подмигивает мне.

— Как любой благочестивый священник, — чопорно произносит Рисс. — Он заботится обо мне.

— А ты не замечала, что он заботится обо всех своих хорошеньких прихожанках, иногда даже слишком усердно? — спрашивает Стефани, занимаясь чем-то своим. — Слушай, может, встреча с отцом Фрэнком и поможет, но ты, Рисс, действительно хочешь сбежать и оставить меня здесь с па?

— Ты не будешь одна, у тебя будут все остальные. — Рисс видит, что Стефани ее слова не впечатлили. — И Кертис. Он ради тебя что угодно сделает.

— Боже, Кертис… — Стефани закуривает новую сигарету. — Он как бродячий пес: дай ему каплю ласки, и он пойдет за тобой куда угодно и уже не отстанет. Иногда мне кажется, что я и впрямь никогда от него не отделаюсь.

— Он славный. И симпатичный, в конце концов, — вздыхает Мишель. — Я бы хотела, чтобы у меня был парень, от которого невозможно отделаться.

— Да, Кертис не урод, но он путается с плохой компанией, — замечает Линда.

— И что с того? — отвечает Мишель. — Мистер Люпо тоже ими не брезгует.

Стефани бросает на нее предостерегающий взгляд, и та пожимает плечами.

— Ты и сама знаешь, что это правда. Ни для кого не секрет, что твой отец получил это здание, потому что оказал услугу нужным людям.

— Может, и так, — передергивает плечами Стефани. — Но это не значит, что об этом можно трепаться. Па вырос с этими типами, они всю жизнь были как братья и заботились друг о друге. С Кертисом все иначе. Он хочет влезть в их компанию любым возможным способом, и ему придется здорово для этого постараться. А я не хочу этого, не хочу чувствовать себя в опасности и не знать, придет мой парень домой ночью или нет, понимаете?

— Ты видела, какие машины они водят? — спрашивает Линда. — Какие тряпки у их жен? Ради такого можно немного и потерпеть.

Разговор ушел от темы отца Делани так далеко, словно он был чем-то совершенно незначительным.

Рисс разматывает ткань, освобождая меня, и я отхожу к приоткрытой двери в надежде немного перевести дух. Хотя эти девушки и взяли меня под крыло, я все равно чувствую себя чужой, аутсайдером. Какую адекватную причину я могу найти, чтобы помешать Рисс остаться наедине с отцом Делани?

— Рисс? — Мишель внезапно понижает голос. — А вы с Генри уже сделали это?

— Нет! — Глаза Рисс расширяются. — То есть… мы много чего делали. Много чего такого, чего я раньше не делала.

— Например?

— Когда мы идем на танцы? — вмешиваюсь я.

Путешествия во времени, скелеты в шкафу и секреты, встречу со своей юной матерью и жуткие темные здания я еще могу вынести, но вот подробностей сексуальной жизни своих родителей точно не выдержу. К тому же я понятия не имею, как долго продлится этот мой визит и когда меня отсюда выдернут. Но чем дольше я здесь, тем больше могу влиять на происходящие события. А также отыскать еще один ключевой, поворотный момент, который даст мне шанс сделать что-нибудь и помешать ей остаться один на один с этим человеком.