Письма в пустоту - [30]

Диего, не морщься, это не самые мерзкие вещи, которые делал со мной Игнасио. Ты ведь знаешь…

В начале нашего единения, Игнасио отвозил меня в город и нанимал какого-нибудь придурка из местного населения. Я был тогда еще мал и неопытен, групповые игры с пятью парнями меня только ожидали в недалеком будущем.

Так вот, о чем я?

А да, Игнасио сам никогда не пачкал об меня рук. Он предоставлял всю грязную работу продажным и беспринципным отбросам из ближайшего города. Я частенько лежал на грязных простынях какого-нибудь обшарпанного мотеля, связанный, с кляпом во рту, чтобы не орать и не плакать в голос, привлекая нежелательное внимание. Тогда рядом со мной обязательно старался малоприятный тип, засовывая в меня, скажем, бутылки горлышком вперед, пока по ногам не хлынет кровь или я не потеряю сознания от боли.

М-да, неприятно тебе, Диего, слушать о моем прошлом?!

Понимаю.

Представь, как мне было неприятно все выносить на себе, а ведь тогда мне едва исполнилось 14 лет. Но не преувеличивай мои страдания, Игнасио контролировал каждый шаг купленного им изувера и не позволял перейти грань им же дозволенного.

Он объяснял, что подобные уроки куют мою выдержку и примиряют с болью, с которой я обязательно столкнусь в ходе своей работы на братство. Учитель оказался прав, он вообще никогда не ошибается.

Еще Игнасио подмечал, что, только испытав унижение, я смогу ценить его доброту ко мне. Так и произошло, наставник никогда не был со мной ласков, но я знал, одно то, что он обучает меня, говорит о его бесконечном милосердии. Иногда, правда его пробивало, и он мог угостить меня конфетой или не трогать один день, предоставив самому себе. А однажды, после того как парни немного перестарались и отбили мне почки, Игнасио провозился со мной целый день, слезно умоляя только не умирать.

Я тогда был покорен, как мне казалось, душа наставника раскрылась передо мной во всей своей божественной красоте. Диего, я все же был наивным ребенком, и именно ты виноват в моей столь неоправданной доверчивости.

Игнасио банально боялся последствий. Даже с его репутацией было бы сложно объяснить смерть воспитанника. А еще, вздумай Старейшины проверить мое тело, и уже пришлось бы придумывать оправдания моей изувеченности.

Неважно, я не умер и хорошо…

Вообще, благодаря Игнасио я стал лучшим бойцом и лучшим учеником ордена. Мои успехи во всех сферах поражали. Я занимал первые места в рейтинге учебных дисциплин розенкрейцеров. В той же математике, я возглавлял список отличников, тогда как ты, Диего, плелся где-то в низинах хит-парада. Даже по физкультуре я смог обогнать тебя, на тот момент лучшего учащегося по данному предмету. Прогресс был на лицо, так как до участия Игнасио в моей судьбе я являлся серой посредственностью, проигрывающей тебе, Диего, во всем.

Мой драгоценный друг, ты ведь понимаешь, что, скажем сидя в подвале, имеешь гораздо больше времени для анализа и самообразования, нежели веселясь на речке со сверстниками?!

Ты наслаждался солнцем, я же дрожал под давлением тьмы. Как видишь, разница между нашим взрослением огромна. У меня не было выбора и приходилось учиться. К тому же, Игнасио методично использовал систему наказаний за невыполненный урок или неудачу. Как раз посещение пяти парней являлось той самой карой, так что стимул стараться у меня был гигантский.

Диего, не переживай, все в прошлом.

Я уже делился с тобой, как мастерски научился избегать наказаний, угадывая логические ловушки, ловко расставленные Учителем. Помнишь, я говорил о книгах, которые мне задавали читать на три дня? Обычно стопка состояла из пяти томов, осилить их можно было только одним способом — непрерывно читая, не отвлекаясь даже на сон, еду и туалет. Халявить не получалось, качество работы проверялось специальным тестом, разработанным лично Игнасио.

Я буквально падал в изнеможении после такого обучения, но, если я не успевал прочесть книги или делал это невнимательно, меня ждали городские отморозки… Естественно с ними я хотел встречаться меньшего всего на свете. Получив внушительную мотивацию, я разработал настоящий алгоритм, позволяющий избегать наказания и выполнять работу в срок с минимальными потерями. Более того, я сумел научиться читать так быстро и вдумчиво, что у меня уходило на все про все два дня, на третий же я просто отсыпался, восстанавливая силы.

Правда, Игнасио догадался о моем успехе и проверил меня. Я, конечно же, попался на крючок. Учитель вместо пяти томов положил семь, и, по всем законам логики прочесть книги за один срок я не мог. Но когда я сделал это, Игнасио понял, что я скрываю что-то. Усадив меня напротив себя, он заставил признаться. Учитель меня похвалил за успех, но вечером все равно отвез к парням. Я был наказан за ложь и замалчивание результатов.

Вскоре Игнасио увеличил число томов до десяти, а отпущенное мне на чтение время сократил до двух дней.

Чисто физически я не мог выполнять нового плана. У меня даже случались обмороки, и кровь шла носом от перенапряжения. Но образы парней витающих дамокловыми мечами надо мной заставляли двигаться вперед, ища пути к спасению.