Пища ада - [9]
Ох, опять сказала его душа. Ох. Что бы ни причинила эта тварь другим, пришла она только за мной. Я поддался ненависти и стал для неё уязвим. Это было в посёлке — каменная ограда отделила меня от Самири, и я вдруг вспомнил о ноже. Я возжелал убийства, и эта тварь за мной пришла. Я с Запада… Верю… Так, брожу себе там да сям… Господи, Боже мой, спаси и сохрани… Разумеется, оно тут бродит. Ищет. Надо же им что-то есть…
Халлель вдохнул и выдохнул. Стало легче. Он поднялся и пошёл в кабину водителя.
— Есть идея, — сказал он через плечо. — Пока буря притихла, давайте выйдем и заставим их нас впустить. Пригрозим, что иначе протараним дверь.
— Только мы её не протараним, — ответил попутчик. — Она куда крепче автобуса, и они это знают. Эту бурю надо пересидеть.
— Вы правы, — сказал Халлель. — Видите ли, водитель оставил ключ. Что, если нам поехать и прислать сюда врача из Танаис? Остаётся не более часа езды. Ну полтора. Автобус может ехать по дороге и в бурю.
— Шутите? — угрюмо произнёс попутчик. — Нас же снесёт с шоссе, и мы перевернёмся. Незачем так рисковать. Вы же поняли, что я говорил?
Я понял, думал Халлель, что ты так и не вышел из автобуса. Кажется, ты боишься бури. Боишься Гешу, боишься этой земли.
Халлель сел в кресло и начал считать секунды. Один, два, три… На самом деле он прежде всего устал. Пять, шесть, семь… Он вдруг отметил, что уже восемь секунд не помнит о попутчике и ничего от него не ждёт. Тот будто бы исчезал, когда Халлель отворачивался от него.
Об автобус игриво потёрлась буря. Халлель посмотрел на приборную доску.
— Несмотря ни на что, — сказал Халлель, — я считаю, что надо что-нибудь предпринять.
Он наконец-то нашёл кнопку. Над ней была нарисована дверь. Практично.
— Конечно, — сказал попутчик. — Да. Но Вы не поможете никому, свернув себе шею. Поймите, Вы отнюдь не нарушили клятву врача. Просто в данный момент Вы бессильны. Вы совершенно напрасно мучаетесь из-за людей, которые по своей собственной воле — пища ада.
Заткнёшься ты наконец, подумал Халлель. Господи, умоляю Тебя, пусть он заткнётся.
Халлель нажал на кнопку. Он не хотел смотреть, но не удержался и глянул в салон. Дверь загудела, открываясь. Буря только того и ждала. Затаившийся ветер прыгнул из засады и острием копья ударил в расширяющуюся щель. Попутчик взревел. Его кабаньи глазки полыхнули бездонной яростью, но буря уже вцепилась в него, вынесла его вон и подняла в небеса. Халлель успел увидеть, как распадается, тает человеческая оболочка. Незваный гость из Армагетто взмыл ввысь невесомым осенним листом, теперь уже в своём истинном облике, и буря торжествующе поволокла его на юг, в горячую пасть Гешу.
К Халлелю внезапно вернулись силы, и он бросился из автобуса в пыльную мглу. Врач не мог больше терять время, он и так уже слишком много потерял. Удары ветра чуть не сбили его с ног, пыль мгновенно забила нос и горло, впилась в одежду, в кожу, ослепила.
— Прекрати! — в бешенстве крикнул буре Халлель. — Я иду спасать твоих людей! Прекрати!
Он побрёл наугад, зажмурившись, прикрывая нос рукавом. Господи Боже мой, где же тут эта стенка?! Он ткнулся в стену убежища и едва не упал. Буря вроде бы начала затихать, или, может, он просто оказался в прикрытии. Халлель стал на ощупь пробираться к двери. Как-нибудь он откроет её, прогрызёт её, если надо… Он нащупал сталь двери, ручку и рванул её на себя. Буря и правда улеглась, и ветер уже не скрёб кожу, словно наждак. Халлель открыл глаза. Было почти светло. Он ударил ногой в дверь, потом ещё раз и ещё.
Дверь открылась наружу. Халлель отшатнулся. Перед ним стоял муж роженицы. За последний час этот человек постарел на пятнадцать лет. Он вышел, глядя мимо Халлеля невидящими глазами, упал на колени и стал молиться. Его руки беспомощно вцепились в тонкие стебельки цепкой пустынной травы.
— Она умерла? — спросил Халлель.
— Да, — сказал книжник.
Он появился из убежища, печальный и строгий, как неприкаянная птица. Халлель рукой отодвинул его и вошёл в помещение. Мимо него наружу протиснулся водитель автобуса, а в нос ударил запах спирта и крови. Мёртвая лежала на столе, среди разбросанных бинтов и ваты. Её живот вздымался над маленьким вялым телом, а лицо несло отпечаток бесконечной усталости. Двое мужчин отирались в дальнем углу. Оскалившись, они обернулись было к врачу, но из-за его спины шагнул книжник и остановил их лёгким движением руки. Не обращая на них внимания, Халлель снял с пояса нож и завернул наверх кровавую тряпку, в которую превратилось белое с голубым орнаментом покрывало. Господи, пусть только будет не поздно, попросил он и разрезал живот покойной.
Ребёнок жил. Халлель понял это, как только коснулся его — крошечный человек вздрогнул. Врач бросил нож, взял дитя за головку и осторожно вытащил из мёртвой утробы матери в мир. Он перевернул малыша в воздухе, легонько шлёпнул, и ребёнок запищал. Это был довольно крупный, крепкий мальчик. На пурпурном от удушья личике были непонимание и обида. Халлель прижал малыша к груди. Спасибо, подумал он. Спасибо.
