Писать как Толстой. Техники, приемы и уловки великих писателей - [89]

Шрифт
Интервал

он становится главным героем и памятным образом повышает свой статус до герцога Омниума. Когда Филип Рот писал «Случай Портного» (1969), роман, сделавший ему имя и вызвавший бурную полемику откровенными описаниями мастурбации, он дал своему герою еврейско-русскую фамилию Портной. В 2013 г. Дэвид Денби, обозреватель журнала The New Yorker, написал Роту письмо с язвительными комментариями по поводу книги Бена Урванда о Голливуде и нацизме «Коллаборационизм. Голливудский пакт с Гитлером» (The Collaboration: Hollywood’s Pact with Hitler). Рот тут же ответил, что у автора изумительная фамилия: «Нужно было назвать Портного Урвандом». Частная переписка, 29 сентября 2013 г.

Так появляются: Девушкин… См.: Robert Payne, Dostoyevsky: A Human Portrait (New York: Knopf, 1958), p. 197.

Все это относится также к прозвищам… В «Дэвиде Копперфилде» Бетси, двоюродная бабушка Дэвида, настаивает на том, чтобы называть его Тротвудом (по ее фамилии), а потом просто Тротом, ставя это условием принятия мальчика в свой дом; позже Дэвид позволяет эгоистичному, аморальному Стирфорту называть себя Дези, что подчеркивает неравенство и сомнительный характер их отношений. См. Tim Parks, «How Does He Come to Be Mine?» London Review of Books, August 8, 2013, p. 11.

«Он не вдавался в подробности…»Editor to Author: The Letters of Maxwell E. Perkins, ed. John Hall Wheelock (New York: Scribner, 1987), pp. 205–6. Едва прочитав первый вариант «Великого Гэтсби», Перкинс написал Скотту Фицджеральду: «Попадись мне Том Бьюкенен на улице, я бы его узнал и постарался избежать встречи с ним» (p. 39).

«В некотором смысле можно сказать, что он изобрел крупный план…» Robert Payne, Dostoyevsky: A Human Portrait, p. 196.

«Она всегда вставала к людям боком…» См.: Sol Stein, Stein on Writing: A Master Editor of Some of the Most Successful Writers of Our Century Shares His Craft Techniques and Strategies (New York: St. Martin’s Press, 1995).

Недавно я читал работу, автор которой… См.: Daniel Mendelsohn, «Do Critics Make Good Novelists?» The New York Times Book Review, May 11, 2014, p. 39. Мендельсон упоминает сравнение, проведенное британским социологом Джоном Томпсоном.

…«способностью вызвать у нас искреннее удивление». E. M. Forster, Aspects of the Novel (London: Penguin Classics, 2005), p. 78.

«Мне смертельно трудно оценить глубину читательского воображения…» Цитата приведена в публикации: Richard Poirier, «How Far Shall I Take This Character?» London Review of Books, November 2, 2000, p. 5 — рецензии на книгу Джеймса Атласа «Беллоу: Биография» (Bellow: A Biography).

«Начинаешь размышлять над конкретной ситуацией…» Iris Murdoch, The Paris Review, no. 115, Summer 1990.

«Главный вопрос для меня…» Peter Carey, The Paris Review, no. 177, Summer 2006, pp. 129–30.

«Вы поймете внешнюю оболочку персонажа, но не внутреннюю суть…» Ламотт Э. Птица за птицей. Заметки о писательстве и жизни в целом. — М.: Манн, Иванов и Фербер, 2014.

…«ландшафт сознания героев»… Джо Райт, режиссер новой экранизации «Анны Карениной»; см. также: Terrence Rafferty, «Degrees of Fidelity to Tolstoy’s Heroine,» The New York Times, Arts and Leisure section, p. 23.

«…был одет и загримирован под рыцаря прессы…» См. Мангуэль А. История чтения. — Екатеринбург: У-Фактория, 2008.

…«зажимает их в тиски своей всеведущей эссеистики». См.: James Wood, «Perfuming the Money Issue,» London Review of Books, October 11, 2012, p. 3. Но в предисловии к «Женскому портрету» Джеймс цитирует высказывание Элиот в защиту «еще меньших пушинок» — героинь, послуживших прототипом его Изабеллы Арчер: «В столь хрупких сосудах от века хранятся сокровища человеческого чувства». На самом деле, он критиковал не интерес Элиот к «меньшим» или несимпатичным персонажам, а то, как она их представляла.

она не более чем его сон. Алиса, как и все литературные герои, лишь настолько реальна. В рассказе Борхеса протагонист приплывает в затерянную в лесах древнюю деревушку. «Желание, приведшее его сюда, при всей своей необычайности невыполнимым не было. Он вознамерился во сне увидеть человека, увидеть целиком, во всех подробностях, чтобы ввести его затем в реальный мир». Чуть позже: «Пришелец видел, что стоит он в центре круглого амфитеатра, ему казавшегося храмом, еще не преданным огню» [Перевод М. Былинкина]. А в конце рассказа «с облегчением, с болью унижения, с ужасом он понял, что он сам тоже только призрак, который видится во сне кому-то». Писатели, предполагает Борхес, — это творцы, которые порождают друг друга и чье существование и своеобычие были бы невозможны без их предшественников. Маркес Г. Г., Борхес Х. Л., Кортасар Х. Проза писателей Латинской Америки. — М.: Олма Пресс, 2004.

«Персонаж, который задумывался как мелкая сошка…» См. комментарий пользователя под ником Pepper: http://absolutewrite.com/forums/showthread.php?146007-the-major-ness-of-minor-characters (от 23 июня 2009 г.).

«Мои персонажи рассказывают мне ровно столько и не больше». Harold Pinter, The Sunday Times (London), 1962.

Говоря о своем новом романе «Все сходится»… Интервью с Ларри Маккафри и Синдой Грегори: Interview with Larry McCaffery and Sinda Gregory, 1982,


Рекомендуем почитать
Я круче Пушкина, или Как не стать заложником синдрома самозванца

Естественно, что и песни все спеты, сказки рассказаны. В этом мире ни в чем нет нужды. Любое желание исполняется словно по мановению волшебной палочки. Лепота, да и только!.. …И вот вы сидите за своим письменным столом, потягиваете чаек, сочиняете вдохновенную поэму, а потом — раз! — и накатывает страх. А вдруг это никому не нужно? Вдруг я покажу свое творчество людям, а меня осудят? Вдруг не поймут, не примут, отвергнут? Или вдруг завтра на землю упадет комета… И все «вдруг» в один миг потеряют смысл. Но… постойте! Сегодня же Земля еще вертится!


Пушкин — либертен и пророк. Опыт реконструкции публичной биографии

Автор рассматривает произведения А. С. Пушкина как проявления двух противоположных тенденций: либертинажной, направленной на десакрализацию и профанирование существовавших в его время социальных и конфессиональных норм, и профетической, ориентированной на сакрализацию роли поэта как собеседника царя. Одной из главных тем являются отношения Пушкина с обоими царями: императором Александром, которому Пушкин-либертен «подсвистывал до самого гроба», и императором Николаем, адресатом «свободной хвалы» Пушкина-пророка.


Проблема субъекта в дискурсе Новой волны англо-американской фантастики

В статье анализируется одна из ключевых характеристик поэтики научной фантастики американской Новой волны — «приключения духа» в иллюзорном, неподлинном мире.


Две души Горького

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Драматургия Эдмона Ростана

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Кальдерон в переводе Бальмонта, Тексты и сценические судьбы

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.