Пираты - [126]
Брум заметил мои колебания и правильно их истолковал.
— У нее есть теперь Винсент, а скоро будет и ребенок, — напомнил он. — У нее все хорошо. Ей не нужна другая жизнь. А тебе нужна! Ты принадлежишь другому миру, и Минерва поняла это гораздо раньше тебя. Не пора ли и о себе позаботиться, Нэнси? Ведь жизнь так коротка и быстротечна, что грех тратить ее впустую. Ты все еще носишь его кольцо на шее?
Я молча кивнула.
— Думаю, с такими деньгами нам будет не так уж сложно найти в Королевском флоте моряка по имени Билл, — усмехнулся Адам. — Ты получишь своего Уильяма, детка, даже если для этого придется купить ему адмиральский чин и эскадру в придачу!
Я так и не придумала, что сказать Минерве. Всю ночь до самого рассвета я провела на палубе, разрываясь надвое и мучаясь сомнениями. А времени для принятия решения оставалось все меньше. Еще до полудня мы будем на месте, и задерживаться с отплытием Брум не станет даже ради меня. Сейчас или никогда! Но как объяснить сестре? А может, все-таки остаться? Внутренний голос приводил убедительные доводы в пользу то одного выбора, то другого, а за спиной между тем восходило солнце, окрашивая своими лучами небо и море в розовые и фиолетовые тона. Я же видела перед собой только темную полосу береговой линии и отдаленный горный кряж, затаившийся, как зверь в засаде, за дымкой утреннего тумана.
Она вдруг возникла рядом со мной, словно материализовавшись в ответ на мои противоречивые мысли. Лицо заспанное. Волосы растрепаны. Рубашка с чужого плеча. Штаны тоже чужие, подпоясанные наспех, чтобы не спадали, широким кожаным ремнем.
— Сегодня мы расстанемся, я знаю, — сказала она так просто и буднично, что у меня ёкнуло сердце. Я попыталась что-то сказать, но Минерва жестом остановила меня: — Не надо печалиться. И хватит страдать. Мы с тобой и так достаточно натерпелись! Времени у нас мало, поэтому не стоит тратить его на всякие глупости. Слушай, что я скажу. Я согласна с Брумом и доктором, что ты должна уехать. Я понимаю, почему ты хочешь остаться, но если ты так поступишь, нам обеим будет плохо. Мне, потому что плохо тебе, а тебе — потому что сердце твое рвется к Уильяму. Ты ведь по-прежнему любишь его, верно? Вот и отправляйся к нему!
— Брум утверждает, что он меня ждет, — заметила я нерешительно. — Но откуда мне знать, правду он говорит или нет?
— А зачем ему врать?
— Кто его разберет? — пожала я плечами. — Есть у него такая привычка: говорить людям то, что они сами больше всего хотят услышать.
— Пусть даже так. Дело не в этом. Тебе пора, наконец, преодолеть свои страхи, Нэнси! Вот с чем тебе надо бороться прежде всего. Ты боишься покинуть меня, потому что боишься испытать разочарование, вернувшись домой. Разве не так?
Я неохотно кивнула. Мне было стыдно смотреть ей в глаза. Прав был Брум: Минерва знала и понимала меня гораздо лучше, чем я сама!
— Помнишь, как ты дрожала, когда нас принимали в Береговое братство? — продолжала она. — А свой первый абордаж помнишь?
Я невольно усмехнулась:
— Еще бы не помнить!
— Тогда ты сумела превозмочь свой страх. Так что же тебе мешает повторить это сейчас?
— Сейчас другое дело.
— Ничего подобного! Все страхи одинаковы. Отправляйся с Брумом, очень тебя прошу. Рискни снова перейти черту, как уже сделала однажды. Вместе со мной. — Минерва на минуту умолкла, вглядываясь в очертания приближавшейся земли. Туман рассеялся, обнажив красноватые склоны протянувшейся вдоль берега холмистой гряды, поросшей редкими деревьями. — Мы были вместе тогда, останемся вместе и впредь, сколько бы миль ни пролегло между нами. Мы сестры, Нэнси, и любим друг друга, а для любящих сердец расстояний не существует! И потом, кто знает, вдруг в один прекрасный день я увижу твой парус на горизонте и ты войдешь в мой дом и увидишь меня и моих детей — твоих племянников и племянниц.
Мы обе рассмеялись, представив эту идиллическую картину семейного счастья, и у меня сразу полегчало на душе. Слова ее подарили мне надежду, словно пролившись благодатным дождем на пустынную почву или наполнив после долгого штиля свежим ветром уныло обвисшие паруса.
По сути дела, нам больше не о чем было говорить. Главное было сказано, а все остальное уже не имело значения. Мы просто стояли и молчали, ее пальцы поверх моих на поручнях фальшборта. Корабль пробуждался. Со шканцев послышались чьи-то команды, суетливо забегали матросы, полезли на ванты убирать паруса марсовые, рулевой закрутил штурвал, разворачиваясь в сторону гавани, где нам предстояло расстаться, и только тогда мы, спохватившись, стали прощаться.
— Я найду Уильяма, — пообещала я. — И Филлис тоже. А потом мы все вместе навестим тебя. И твои дети будут играть с моими.
Минерва широко улыбнулась и кивнула, всем своим видом показывая, что ни минуты в этом не сомневается.
— Возьми, это тебе. — Порывшись в кошельке, я достала и протянула ей рубиновые сережки. — Хотела еще вчера тебе их отдать. Бери, бери, это мой свадебный подарок!
Она взяла серьги и поднесла к глазам. В лучах утреннего солнца камни ожили и загорелись раскаленными углями, отражаясь в гранях друг друга. Минерва вдела одну в мочку уха, а вторую вернула мне.
Накануне Рождества Дэви получает от девочки-привидения Элизабет предупреждение… Смертельный враг Дэви предпримет попытку наконец-то расправиться с ним. Дэви нужно держаться подальше от центральной площади, иначе он окажется навсегда пойманным в смертельный капкан времени. Художник Алексей Юрьевич Остроменцкий.
Во время археологических раскопок были обнаружены чьи-то древние кости, и в результате Дэви и его друзья оказываются втянутыми в борьбу могущественных потусторонних сил за найденную священную реликвию. Они вступают в сражение со смертоносными духами, но хватит ли у них сил, чтобы победить?Художник Алексей Юрьевич Остроменцкий.
Быть свободным или просто не таким, как все, трудно в любом веке. Но во времена «охоты на ведьм» за это могут и убить. Так и случилось с бабушкой девочки Мэри: односельчане обвинили ее в колдовстве и казнили. Вместе с несколькими семьями пуритан Мэри покидает родные края и отправляется в Новый Свет. Какая жизнь ждет ее среди этих незнакомых людей? Научится ли она противостоять ненависти и глупости? Сумеет ли найти применение своему дару целительницы?
Выдающийся бельгийский писатель Жан Рэй (настоящее имя — Раймон Жан Мари де Кремер) (1887–1964) писал на французском и на нидерландском, используя, помимо основного, еще несколько псевдонимов. Как Жан Рэй он стал известен в качестве автора множества мистических и фантастических романов и новелл, как Гарри Диксон — в качестве автора чисто детективного жанра; наконец, именем «Джон Фландерс» он подписывал романтические, полные приключений романы и рассказы о море. Исследователи творчества Жана Рэя отмечают что мир моря занимает значительное место среди его главных тем: «У него за горизонтом всегда находится какой-нибудь странный остров, туманный порт или моряки, стремящиеся забыть связанное с ними волшебство в заполненных табачным дымом кабаках».
Еще гремит «Битва за Англию», но Германия ее уже проиграла. Италия уже вступила в войну, но ей пока мало.«Михаил Фрунзе», первый и единственный линейный крейсер РККФ СССР, идет к берегам Греции, где скоропостижно скончался диктатор Метаксас. В верхах фашисты грызутся за власть, а в Афинах зреет заговор.Двенадцать заговорщиков и линейный крейсер.Итак…Время: октябрь 1940 года.Место: Эгейское море, залив Термаикос.Силы: один линейный крейсер РККФ СССРЗадача: выстоять.
Тяжела работа моряков, особенно кочегаров, проводящих затяжные рейсы в адской жаре котельной. И вот в команде появляется необычный новичок-ирландец. Что принесет в их устоявшуюся жизнь появление Мак-Интайра, какие истории мимоходом приоткроются им, и какую смертельную партию играет он с королем морей — огромной акулой-молот?
В повести моряка по призванию Свирида Ефимовича Литвина описаны подлинные события, произошедшие с автором этого произведения и экипажем российского парохода «Юг», совершавшего рейс в Индийском океане в начале первой мировой войны.
Рассказ о путешествии капитана Александра на остров Мория, о необыкновенной жизни и подвигах Великого Федерального Канцлера этого острова, несгибаемого государственника, магистра юридических и богословских наук, профессора боевых искусств стиля Нельзя, простого парня с рабочих окраин, «великого и ужасного» Ганса ГАНСа, о жизни его Братанов, четких пацанов кооператива «Лужа», о жизни пастуха бездны Симона Рыбака, чернеца Световида-воина, а также о жизни прекрасной Беллы Кулы, вновь явленной нам божественной Мории.
В сборник вошли повести, рассказы, очерки, посвященные морю и морякам. Молодой читатель познакомится с работами русских классиков и советских мастеров художественной прозы, охватывающими значительный период истории отечественного флота.