Пираты Ледового моря - [64]

, которые разворачивали в нужном направлении. Кто-то уронил ядро, и его за это отругали. Потом одно за одним злобные железные глаза пушек высунулись из портов, они смотрели холодно и безжалостно.

Лисья Шкура прибежал с жилой палубы на капитанский мостик, хлопнул Брагдера по спине и что-то сказал, покосившись пару раз в сторону Голубки.

Брагдер кивнул, поднял голову и отдал приказ: «Огонь!»

Пират, стоявший у люка на нижнюю палубу, повторил команду, чтобы ее услышали внизу те, кто был у пушек.

Один за одним моргали железные глаза и раздавались грохот и треск. Белый дым оплел тело «Ворона», словно толстый венок, ядра свистели надо льдом и оставляли, падая в снег, большие дымящиеся воронки.

Когда отгремел последний залп, Брагдер заорал:

– Ура капитану Голубке!

– Ура капитану Голубке! – подхватили пираты, стоявшие у борта. Они сорвали шапки и махали ими над своими вшивыми головами.

И вот когда наконец все успокоились и можно было надеяться, что теперь воцарятся тишина и покой, с моря донесся страшный грохот, по сравнению с которым пушечные залпы показались пустяком.

– Что происходит? – спросила я.

– Ты что, не догадываешься? – улыбнулся Фредерик. – Это лед. Он трескается.

И верно! Лед, толстый и гладкий, словно паркет, вдруг начал трескаться. Может быть, канонада заставила море проснуться, а может, просто ему пришла пора пробудиться. Во всяком случае, мы видели, что море просыпалось, с грохотом и треском. Вода заливала большие льдины. Грохот не прекращался – нет, он становился все сильнее. Эта новая канонада так потрясла пиратов, что они снова сняли шапки.

– А в чью честь этот салют? – спросила я в шутку Фредерика.

Он посмотрел на меня и сказал:

– В твою, Кнопка.

Свободные

Я шагала рядом с Фредериком по снегу, который постепенно менял цвет от белого до черного. Грохот и треск, доносившиеся с моря, наконец стихли. У меня в кармане лежала связка ключей Голубки. По ее приказу детей следовало отпустить и подготовить к отправке домой. «Снежный ворон» возвращал свою добычу.

Такими удивительно спокойными и мирными выглядели дома у шахты, словно они уже превратились в воспоминание. Никакого стука не доносилось из-под земли. Двери в кабинет Белоголового и в его спальню были распахнуты. Ближайшая метель наверняка наметет там большие сугробы и погребет под ними все – и мебель, и бумаги. Волчица убежала. Гуляет теперь где-то по льду. Надеюсь, успеет добраться до какого-нибудь острова.

Мы открыли дверь большого дома – того, который был похож на плохо сколоченный портовый склад. Огонь в очаге давным-давно погас. На кроватях, привязанные цепями, сидели два десятка детей и дрожали от холода.

– Сири! – сказала одна девочка и расплылась в улыбке.

Я подбежала к ней и обняла.

– Я так волновалась, – прошептала Мики, уткнувшись лицом мне в грудь. – Мы слышали выстрелы.

Я рассмеялась и обняла ее еще крепче.

– Тебе больше не надо ничего бояться. Мы возвращаемся домой.

Потом я сказала громче, так, чтобы мои слова услышал каждый из угольно-черных детей:

– Вы все возвращаетесь по домам!

Я бросила Фредерику связку ключей. Он долго подбирал нужные, и, пока возился, освобождая детей от оков, они потихонечку поворачивались друг к другу и перешептывались. Я думала, они обрадуются, начнут кричать от счастья, услышав такую новость. Но теперь поняла: все это стало для них слишком большим событием, и они были не в состоянии сразу его осознать. Не могли поверить, что теперь свободны.

– Белоголовый мертв, – сказала я. – Он умер пару часов назад, так что его аппарату теперь не нужен уголь.

Они еще сильнее зашептались, их шепот превратился в бормотание, в горячее обсуждение.

– Это ты его убила? – спросил один.

– Нет.

– Тогда кто?

– Его волчица.

Они снова оживленно зашевелились, зазвенели цепи, заходили ходуном кровати тех, кому стало невтерпеж, кто поверил, что это правда, что они отныне больше не пленники Белоголового.

– А Голубка?

– Голубка теперь капитан «Снежного ворона». Она обещала отвезти вас домой. Надеюсь, все помнят названия островов, где жили раньше.

– Я помню! – выкрикнул один мальчик. Фредерик еще не успел его освободить, но он просто не мог усидеть на месте от радости и взобрался на кровать:

– Я приехал с Бледного острова!

Тут вскочил другой ребенок и, стоя на кровати, выкрикнул:

– А я с Якорного острова!

– А я с Крабьего!

– Я со Скалистого.

Дети громко называли места, откуда были родом и откуда их похитили и увезли работать в шахту. Никто из них не забыл, как назывался родной остров, ведь все эти дни они мечтали вернуться.

Когда со всех были сняты железные оковы, мы вышли на улицу. Дети удивленно оглядывались вокруг, словно теперь, когда их не конвоировали вооруженные пираты, место казалось им незнакомым.

– Идемте на корабль! – сказала я. – Все за мной!

И все дети, которых Белоголовый превратил в своих пленников, зашагали по постепенно светлевшему снегу к морю. Ивар и Эдла с острова Крайний, Сага с Жирного, Снар с Крабьего, Вала с Китового, Свен и Ингмар с Темного, Нильс и Элис с острова Сток, Хелла с острова Рог, Йоста с Ничейного, Унни с острова Диво, Имер с Бледного, Улав с Бурного, Тура с Якорного, Дага с Соленого, Агна со Скалистого, Брур с Северного, Бриста с Серого и Мики и Сири с Синего Глаза.