Пират - [22]

«Казак, ты как?» — Написала мне Умида.

Я открыл нужный раздел в административном искине, закинул наши имена в форму стандартного временного брака. Ну не имена конечно, а зарегистрированные отклики нейросетей. И скинул ссылку Умиде.

«Казак, ты уверен?»

«Уверен».

Умида кусала губы. Пауза затягивалась.

* * *

То, чего я не слышал.

«Стандартные условия временного аратанского брака без каких-либо подводных камней и ловушек. Подписывай смело: если что не устроит — просто разведёшься. Здесь это просто. И помни, если что не так, наши ему лишнее оборвут и скажут, что так и было».

* * *

Умида зажмурилась. Потом лицо её стало решительным. Мне тренькнуло сообщение об изменении семейного статуса. Я встал из-за столика и протянул к Умиде руки, она тоже встала, пришла ко мне в руки, обняла за шею и мы поцеловались долгим поцелуем.

— Так-с. Молодые сейчас слишком заняты, — взял командование в свои руки Арибли, — между тем свадьбу сыграть нужно. Скидываемся на банкет и подарок!

Мы перешли в банкетный зал, Арибли организовал гостей. Народ появлялся и исчезал. Мы по команде вставали и целовались, кланялись и садились. В перерывах, когда про нас забывали, мы даже перекусили. Потом на этом празднике жизни мы стали лишние и незаметно свалили в номер, гуляющей свадьбе это не помешало.

* * *

Я проснулся, а Умида тихонько посапывала рядом. Вчера, когда мы поднялись в номер и начали устраиваться она устало уселась на матрас и сказала:

— Ну что, муж, помнится ты говорил, что принимаешь меня такой, какая я есть. — И, не дав мне времени ответить и запаниковать, продолжила: — Помоги снять железки, мне нужно от них отдохнуть.

Реальной помощи Умиде не требовалось. Я достал из встроенного шкафа специальную сумку, вытащил из неё заглушки.

— Хочешь посмотреть как всё устроено? — Угадала Умида. — Посмотри.

Она протянула мне руку-обрубок.

— Здесь под кожей у меня цилиндр-переходник, стандартное протезирование. Заглушки — чтобы ничего лишнего внутрь не попало. Совмещай и придави — не бойся, не той стороной не вставится.

Заглушка с лёгким щелчком втянулась в переходник, встав вровень с краем кожи. Затем я справился с ногами, уложил снятые протезы в сумку-чехол, убрал его обратно в шкаф и приглушил свет.

— Ну и как тебе? — Продолжила Умида.

Отвечать мне не хотелось. Но по требовательному взгляду я понял, что ответить придётся.

— Сейчас узнаешь.

Я добрался до Умиды и навалился на неё.

— Хорошая вещь поцелуй. — Вставила очередные три копейки Умида. — Им можно рот закрыть и не отвечать.

— Угу. — Согласился я. Продолжить целовать её мне не удалось. Она упёрлась в меня руками и потребовала ответа.

— Что ты хочешь от меня услышать?

— Зачем я тебе такая? — Голос у Умиды был настойчивый.

— Чёрт побери! Что ж ты мне мозги всё выкручиваешь? Ты вот все свои поступки по полочкам раскладываешь? Меня к тебе тянет. И ты уж определись наконец. Примешь меня со всеми моими особенностями и недостатками или вон выгонишь.

Я выпустил Умиду, перебрался на край матраса и сел отвернувшись. Умида лежала молча. Секунды тянулись и падали из настоящего в прошлое вязкой капелью. Наконец она пошевелилась, села, придвинулась, обняла меня сзади и прошептала мне на ухо:

— Не обижайся.

И, подумав, добавила:

— Пожалуйста!

Оказывается я был весь напряжён и мышцы у меня закаменели. Я начал расслабляться и ответил:

— Хорошо.

— Пойдём назад.

Мы снова устроились на кровати. Я лежал на спине, она устроилась на боку, головой на моём левом плече. Левой рукой я её обнимал, а она прижалась, закинув на меня здоровую коленку, и водила по мне своими пальчиками. Потом она накрыла меня ладошкой и как-то сразу уснула. Я по нейросети скомандовал выключить свет. Умида зашевелилась, но не проснулась и снова задышала ровно.

Темнота, её ровное дыхание и мерный шелест вытяжки воздуховода. Я лежал и думал: «Вот я снова и женат. Интересно, надолго ли? То, что мы вчера поссорились — нормально. Так всегда и бывает — как на качелях. То слишком близко, то слишком далеко. И так пока всё не устаканится. Я резко вошёл в её жизнь, для неё, наверняка, слишком резко. Как там Арибли говорил — недотрога. Но Умида не недотрога. Протезов она стесняется и себя она стесняется, и сама себя не принимает. Если правильно помню, она рассчитывает от протезов избавиться. Может быть так всё и связано: у неё был чёткий жизненный план — избавиться от протезов, стать „нормальной“ и можно начинать жить. И я в этот план вломился… Ладно. Так можно слишком много напридумывать. Жизнь покажет». Сон мягко принял меня в свои объятья.

Я проснулся. Будить Умиду не хотелось, она тихо посапывала, лицо у неё спокойное и умиротворённое. Я начал шерстить сообщения. Кучу сообщений «Ты где?» и разных поздравлений-пожеланий удалил. Из серьёзных — анкета-опросник от Кадерли и сообщение о переформировании ЧВК. Заполнил анкету, отослал, видимо шевельнулся неудачно или просто время пришло — Умида проснулась.

— Давно не спишь? — Спросила она и включила свет.

— Не особенно.

— А что не встаёшь?

— Тебя будить не хотел.

— Ладно, чего уж там.

Умида поднялась и на коленях пошла в туалет.

— Помочь? — На автомате спросил я.