Пионеры воздушных конвоев - [66]

– Аптечку я подготовил, товарищ командир, доложил старшина Куряков.

– Я в этом не сомневаюсь, Иван Степанович, но пусть доктор посмотрит её содержимое сама. Я сейчас распоряжусь, чтобы вам в медпункт принесли меховое обмундирование, там переоденетесь.

Соня внимательно осмотрела свои валенки и шубку:

– Зачем вы беспокоитесь? Я тепло одета.

– Вы, Софья Семёновна, тепло одеты для посёлка Марково, а тундра – это совсем другое дело, поэтому переодеться придётся, – разъяснил комендант тоном, не терпящим возражения. – Времени у вас мало. Через полчаса – обед, через час – колёса от земли, – закончил он по-авиационному свой иструктаж.

Времени действительно было мало. Его только-только хватило, чтобы посмотреть аптечку, добавить в неё кое-какие медикаменты, пообедать и переодеться. Соне выдали тёплый свитер, такой, какой она видела в кино у полярников, меховой комбинезон и унты. Надев всё это, она неожиданно для себя обнаружила, что чувствует себя в этом одеянии довольно неплохо.

– А действительно, комендант был прав, – сказала Соня фельдшеру, когда тот вошёл. – Тепло, легко, удобно, я бы даже сказала уютно. Ну что, пойдём? – спросила она, держа в руках саквояж с аптечкой.

– Да, пора. К отъезду всё готово, – подтвердил Куряков.

Всего в санный поезд входило три упряжки, в каждую из которых было запряжено по два оленя. В довольно просторных нартах свободно могло разместиться от трёх до пяти человек.

Соню усадили во вторую упряжку и укутали меховым покрывалом. Все отъезжающие заняли места в нартах, и поезд тронулся.

Кроме каюров и Сони санным поездом ехали ещё четыре человека – фельдшер Куряков и три авиационных техника, которым предстояло разобраться с самолётом и изучить возможность его эвакуации.

Каюров-чукчей вместе с оленьими упряжками выделил поселковый совет. Они солидно сидели на передках нарт и время от времени покрикивали:

– Хоп, хоп! Хей-я, хей-я!

При этом длинной палкой, которую каждый из них держал в руках, не сильно ударяли по спине то одного оленя, то другого, подсказывая животным направление движения. Ехали долго. Благодаря хорошей погоде было светло. Соня с интересом разглядывала тундру. Окружающий пейзаж, несмотря на то, что он был скучен и однообразен, девушку пленил. Она впервые уехала так далеко от дома, поэтому и тундра, и всё вокруг, что проплывало перед глазами, было ново и интересно. Ей было интересно, как, искрясь, сверкает снег в лунном свете, как бегут олени, как блестят звёзды. Снежная бесконечность, окружающая путников со всех сторон, покорила её своим величием и красотой. На отдых остановились около полуночи. Каюры выпрягли оленей, которые стали бродить вокруг стоянки, разгребая снег копытами, в поисках ягеля, с удовольствием поедая его. Чукчи хлопотали по хозяйству, обустраивая ночлег. Развели костёр, стали доставать вяленую оленину. Старший среди техников (Соня так и не узнала, какое у него воинское звание, все к нему обращались Михалыч) жестом остановил каюра и сказал:

– Это не надо, потом вам пригодится, а сейчас отведаем нашего, армейского, – он повернулся к одному из техников, возившемуся с костром: – Коля, оставь костёр, там справятся без тебя, доставай «сухпай».

Коля, получив распоряжение, вытащил из нарт вещевой мешок, раскрыл его, достал буханку хлеба, банку американской тушёнки, три банки гречневой каши. Консервы выложил в котелок, напоминающий татарский казан только размером поменьше, и передал его своему товарищу:

– На-ка, Илья, повесь над костром, пусть разогреется, только хорошо помешай.

– Да знаю, не маленький, – проворчал Илья. Ему не нравилось, что как самому молодому в команде Илье всегда все подсказывали.

Соня подошла к каюру, знающему русский язык. Она обратила внимание на то, что только он общался с техниками.

– А вы не боитесь, что олени разбегутся? Ведь без них мы пропадём, – спросила она с интересом.

– Однако не разбегутся, – ответил он задумчиво и пососал свою трубочку, которую не выпускал изо рта.

Девушка подождала ответа и уже подумала, что пора задать новый вопрос, как чукча продолжил:

– Зачем им бежать, они же приручённые. Без людей олени не могут, – он опять сделал паузу и твёрдо закончил: – Нет, не убегут. Поедят ягель и придут к нам спать.

После приёма пищи Соня с удивлением увидела, что олени действительно пришли к ним. Чукчи уложили их неподалёку от костра и устроились рядом с ними, согреваясь с одной стороны от костра, с другой – телом оленя.

Отдыхали у горящего костра недолго, а когда он стал угасать, засобирались в дорогу. Торопились. Быстро сложили вещи, Куряков заботливо упаковал Соню в спальный мешок, уложил на нарты и сверху ещё прикрыл меховым покрывалом.

– Ни к чему это, – попыталась остановить его девушка, но внимательный фельдшер не слушал.

– Выполняйте команду, доктор! Вам надо поспать! – Строгим тоном заявил он. – Завтра будет много работы, неизвестно удастся ли вам уснуть на обратной дороге.

Спорить было бесполезно. Не прошло и десяти минут, как она сладко засопела. Это было неудивительно, ведь намаялась она за этот хлопотливый и напряжённый день.

Прошло ещё около трёх часов. По расчётам, они должны были уже войти в зону действия аварийной радиостанции, которую Гамов сбросил с самолета. Один из техников, назначенный ответственным за связь, через каждые полчаса начал выходить в эфир.