Пионеры воздушных конвоев - [64]

Прекрасно понимая, что остановка и сон на морозе будет стоить ему жизни, Александр, как мог, старался двигаться, чтобы не уснуть. Он полз, время от времени шевелил пальцами на руках и ногах, проверяя, не потеряли ли они чувствительность.

Вдруг он свалился в какую-то канаву. Попытался выбраться, но сил уже не было, они оставляли его. В затуманенном мозгу возникла мысль: «Откуда здесь эта канава? А вдруг?» Он подумал о том, что это может быть след самолёта и тут же отогнал эту мысль: «Размечтался…» Сил двигаться дальше уже не было. Последним усилием воли Саша заставил себя достать пистолет и нажать на курок. Выстрела штурман не слышал, сознание вновь покинуло его, он провалился в небытие…

Командир экипажа, спасая машину, сумел всё-таки перелететь через каменную гряду и дотянуть до заснеженной тундры. Плюхнувшись на брюхо, оставляя за собой широкую борозду, самолёт глубоко пропахал снежный наст и, зарывшись носом глубоко в снег, замер, раскинув свои большие крылья. К этому времени двигатель перестал гореть, и угроза взрыва миновала.

Бортрадист выпрыгнул из самолёта удачно, приземлившись, он довольно быстро обнаружил место падения машины. Когда приблизился к самолёту, то нашёл командира экипажа на своём месте, на левом пилотском сидении. Тот был в полузабытьи. Его нога при посадке оказалась повреждена, похоже было на перелом. Радист разобрал за ненадобностью стремянку, поскольку теперь из самолёта можно было выйти и без нее. Порог двери кабины находился на уровне снежного покрова. Василий подобрал подходящий кусок металла и, чтобы зафиксировать ногу командира, использовал её как шину. После этого Вася приступил к строительству «дома». Закончив работу, он собрал брезентовые чехлы, которыми на стоянке закрывали двигатели, соорудил постель и уложил на нее командира.

Прозвучавший невдалеке выстрел заставил потерпевших вздрогнуть от неожиданности. Они обалдели от радости. Крючков открыл глаза и, улыбнувшись, прошептал:

– Ну, слава богу, он жив. Слышь, радист, это штурман, помоги ему.

Казаков бросился на звук выстрела. Пройдя приличное расстояние, Василий никого не обнаружил.

«Наверное, всё-таки я не там ищу, – сказал себе Вася. – Звук выстрела был довольно сильным, а я уже далековато ушёл в тундру».

Он остановился, присел на снег и продолжал рассуждать: «Когда я пошёл от самолёта, то шёл на северо-восток. Борозда на снегу, которая осталась от падения самолёта находилась справа от меня. Чтобы не заблудиться, я постоянно держал её в поле зрения», – он снял шлемофон. От головы шёл пар. Несмотря на мороз ему было жарко. Вася почесал голову. «А почему я решил, что надо искать справа от борозды, а не в самой борозде? Надо посмотреть».

Он повернул вправо, нашёл борозду и пошёл по ней в сторону самолёта. А вскоре обнаружил лежавшего без сознания Александра Сорокина. Вид штурмана его расстроил. Соорудив из прихваченного с собой парашюта волокушу, он уложил на неё Сашу и потащил к самолёту.

«Эврика!»

Комэск Гамов и его штурман вышли из здания КП и направились к стоянке самолёта. Пётр шёл быстрым, размашистым шагом, Сверчков едва поспевал за ним. Радист ждал их у самолёта.

– Ну что, орлы, мотнёмся ещё разок до Марково? – командир внимательно посмотрел радисту в глаза и встретил понимание и готовность.

– Конечно, я готов, – ответил радист. – Даже поужинать успел, и вам «тормозок» прихватил.

– За заботу спасибо, а сейчас по местам, взлёт по готовности, моторы прогрел? – спросил он механика.

– Да они ещё не остыли, а топлива залили по горловину.

– Ну, тогда вперёд.

Экипаж разместился на своих местах. Включены первые тумблеры, нажаты первые кнопки. Машина ожила. Завертелись винты, и вот уже набраны нужные обороты.

Самолёт задрожал, сдерживаемый тормозами, наконец, – колёса свободны. Лайнер побежал по рулёжной дорожке, вырулил на старт и вскоре, набрав нужную скорость, оторвался от земли и полетел над тундрой.

Полёт проходил штатно, видимость была хорошей. Облака ушли, на небе светили звёзды, а луна освещала снежную тундру так, что она была видна до горизонта. Дошли до Марково и развернулись.

– Куда пойдём, командир? – штурман озабочено рассматривал на карте площадь, которую они осмотрели, помечая её карандашом. – Предлагаю пройти ещё чуть-чуть севернее, если там не найдём, то пройдём ещё раз с юга.

– Не возражаю, – хмуро согласился Пётр. – Не понимаю, где они, не могли же они провалиться сквозь землю.

– Не переживай командир, – успокоил его Сверчков. – Мы на правильном пути. Не сомневайся, найдём. Результат уже близко. Методику поиска мы выбрали правильно. Успокаивая командира, он наносил на карту новый маршрут. Где-то в глубине его души крепла уверенность в том, что это крайний полёт на поиске, что очень скоро они увидят место падения самолёта.

Прошло около часа. Моторы ровно гудели. Вдруг, далеко впереди, справа, штурман разглядел какое-то тёмное пятно и полосу к нему. Он пригляделся и понял – это и есть то, что они искали.

– Командир! Доверни-ка самолёт на тридцать градусов, увидишь сам!

Услышав такое, Гамов заложил крен на какой был способен, вмиг съел указанный угол. Прямо перед ним было место аварийной посадки.