Я обернулся, чокнулся шампанским… С кем, не помню… И вместе с толпой мюнхенских швулей и затесавшихся в их ряды гетерогенных художников и гетер… Переместился ещё на один шаг… Точнее, на год — вперёд…
Небо теперь, что называется, было в алмазах, и это отвлекло меня от камней, которые я разглядел в своей памяти сквозь крышку «Царства кристаллов»… Кстати, теперь видно было, что там тоже встречают Новый год — работники музея, надо было полагать… Хранители коллекции принца Люитпольда…
Чёрные силуэты появились на балконах здания, и даже я увидел, как на крыше выросли две тёмные фигурки… И стояли там неподвижно, обнявшись, на фоне озаряемого сиреневыми вспышками неба…
Флориан сосредоточил свои залпы на хранилище камней — некоторые из пущенных им ракет туда долетели, слышны были удивлённые крики, сопровождавшие их прибытие, видны россыпи ярких брызг…
В ответ оттуда жахнули по нам… Вот только ни одна из их ракет не попала в цель…
Я услышал или мне показалось, что к пиротехническому дыму примешивается несколько более сладкий…
Нет, не показалось…
Но пока джойнт дошёл до меня, в нём уже мало что оставалось…
Рядом лежали связки ракет, шутих: Кристиан в пьяном угаре совал их мне в руки, но мне лень было их поджигать, я улыбался и пожимал плечами, Кристиан говорил «ну как хочешь» и поджигал сам, издавая йодельное пение…
Голубые гости были более сдержанными, но тоже все запустили по ракетке…
Слегка опьянев, я подумал, что если теория панспермизма верна…
Я уже не первый раз об этом задумываюсь, хотя недавно читал в «SZ», что учёные окончательно поверили в зарождение жизни в неком Ur-cyпe (протобульоне)… Но всё равно свою роль сыграли и в этом случае молнии, так что без неба не обошлось, и потом, знаем мы этих учёных, завтра они могут вернуться к теории панспермизма…
Короче говоря, я подумал, что, может быть, этот странный обряд — запускать в Новый год ракеты в чёрную прорву — не что иное, как… привет от живой материи…
Я вспомнил также и то, что в «Царстве кристаллов»… на крыше которого, кстати, до сих пор стояла то ли пара влюблённых, то ли проросший сквозь потолок сталагмит о двух головах…
Так вот, я вспомнил, что там, на стеллажах музея, есть не только земные камни, но и метеориты… И кусочки небесных тел — Марса, Луны…
И мне показалось, что космос начинается прямо за балконом Отто… И запуск ракет в Мир кристаллов… Поэтому был символичен…
Почему вообще всё это делается в Сильвестр? Я точно не помню теперь, но тогда, стоя на балконе Отто, я нашёл ответы на все вопросы, связанные с часовым, или точнее, годовым механизмом…
Потом я вернулся с балкона в комнату, прошёл сквозь прихожую на кухню, чтобы взять в холодильнике пиво или налить себе водки — там лежало какое-то невероятное количество бутылок «Абсолюта», казалось, Отто припас их на век вперёд, потому что кроме меня и Кристиана водку никто не пил, а если уж Отто не пьёт её в Новый год, то посреди года и подавно…
На кухне две девушки — я не заметил их прихода, я был на балконе — гадали с помощью олова…
Я последний раз видел эту картину в далёком детстве… И тогда это ещё, скорее всего, был свинец… Потом стали смешивать эти два металла, а потом уже стали использовать одно только олово…
Поэтому я решил выпить прямо на кухне — глядя на олово…
Созерцание металла, растекающегося по воде в кастрюльке… В сочетании с теплотой, которую водка вызывала в моём желудке, было вдвойне завораживающим…
Вспоминая в этот момент, что совсем рядом — на стеллажах «Царства кристаллов» — лежат не только камни, но и слитки металлов, в том числе благородных, а то и вообще неземных… я чувствовал, что меня затягивает в заколдованный круг… Или в психоделическую цепную реакцию… Что с того, что на кухне гадали не мне и не обо мне, — я кожей и слизистой чувствовал свою причастность… И к разлитому олову… И к слиткам, лежавшим на стеклянных стеллажах как бы параллельного Мира кристаллов…
Мне было жарко и холодно одновременно…
И к зелёным хризолитам — я был причастен… И к розовому кварцу — напомнившему мне ещё тогда, в детстве, куски сырого мяса, которое не резали, а рвали на части…
Я вышел из кухни, зашёл в одну из комнат… Это оказалась спальня, на кровати были свалены в кучу пальто, не поместившиеся в коридоре на вешалке, я не сразу заметил, что в комнате кто-то есть…
Это был Отто с каким-то парнем… Они стояли возле полки, Отто держал в руках одну из белых статуэток — на полке стояло ещё несколько таких же…
Он быстро обернулся, я пробормотал «простите» и хотел было выйти, но Отто радостно сказал:
— Нет-нет, ты не помешаешь.
Я пожал плечами.
— Знаешь, что это? — спросил он, показывая мне фигурку.
Я подошёл и, посмотрев на неё вблизи, сказал:
— Нет, не знаю.
— Это человеческий зародыш, — сказал Отто. — Я только что объяснил Хайнеру, но я повторю специально для тебя. Моя знакомая — художница, которая у меня выставляется, недавно родила. Когда она ещё была на сносях, ей делали УЗИ, как и всем… Но аппарат был подсоединён к ЗD-принтеру… Ты знаешь, как он устроен? Как бы ванночка, наполненная до краёв белым порошком нано-пластмассы… В электромагнитном поле в этом «сугробе» затвердевают формочки — координаты точек передаются с компьютера на пластины… Вот а теперь туда перешло трёхмерное изображение эмбриона, который был в тот момент в животе Веры, и в центре порошкового «сугроба» затвердела… Преджизненная маска, или даже не маска… А слепок всего будущего человечка… Правда же, это похоже на сказку?
