Петтерсы. Дети океанов - [30]

— Значит так, Абрахам! Этим двум по двадцать ударов кошкой![83] Не сейчас, вечером, пусть проспятся. Тех, кого нет, ждем полчаса! Объявятся — по сорок ударов, нет, черт с ними, пускай живут в этой проклятой Африке с лягушатниками!

Но матросы так и не появились. Мысленно помолившись за их заблудшие души, боцман велел команде готовиться к отплытию. В 8:31 по местному времени «Странник» вышел из Дакара и взял курс на зюйд-зюйд-ост[84].

Джордж объявил детям небольшие, недельные, каникулы в учебе, поэтому Петтерсы не спеша прогуливалась по верхней палубе. Следующая остановка была запланирована лишь в Кейптауне, и случиться это должно было не ранее конца июля, поэтому, пока была возможность, семья любовалась видами удаляющегося, недружелюбного, но все же берега.

Еще не скрылся с горизонта Дакар, как по левому борту показался небольшой кусок суши.

— Пап! — Эйша дернула отца за рукав легкого льняного пиджака. — Что это там на горизонте?

— А это тот самый остров Горе, о котором я тебе рассказывал вчера.

Девочка удивленно и, пожалуй, слегка наигранно подняла бровки:

— Он такой маленький? Я представляла его намного больше!

— Он действительно небольшой, его площадь меньше одной квадратной мили.

Девочка вновь красноречиво выразила свое удивление:

— Но ты говорил, что на него свозят сотни и даже тысячи рабов. Как они там все умещаются?

Вместо отца ответил брат:

— А они там долго не задерживаются.

Джордж кивнул:

— Майкл прав. Корабли с рабами отходят отсюда каждую неделю, и это после запрета работорговли, а в былые времена и того чаще.

Выражение лица девочки стало грустным, и она опустила голову:

— Какой ужас.

Джордж подбадривающе приобнял ее за плечи:

— К чему все эти печальные разговоры, милая? Пойдемте лучше в каюту, я вам что-нибудь почитаю.

— Нет, пап. Нам надо остаться. — Эйша решительно отстранилась от отца.

— Надо? — Отец и сын в недоумении переглянулись. — Милая, но зачем?

Девочка пожала плечами:

— Я не знаю. Просто надо, и все.

— Сестра, я всегда знал, что ты у нас не от мира сего.

Эйша играючи ударила брата кулачком, подошла к ограждению борта, сложила руки на перилах и начала пристально глядеть в море. После такого заявления мужской части семьи Петтерсов ничего не оставалось, кроме как молча к ней присоединиться.

Глядя на барашки бегущих волн, Джордж погрузился в свои мысли.

Полтора месяца они в пути. Всего полтора месяца. Впереди еще как минимум три, а то и больше. Он-то ладно, он и дольше бывал в море, а как дети? Выдержат ли это испытание? С другой стороны, с каждым днем они ближе к маме…

Его размышления прервал голос сына:

— Папа, смотри!

Майкл указывал пальцем куда-то вдаль. Джордж поднял голову и не увидел ничего особенного, но затем, присмотревшись, ахнул. Примерно на расстоянии двух кабельтовых от левого борта в открытом океане был человек. Он плыл против волн наперерез их кораблю.

— Человек за бортом! Сбавить ход! Человек за бортом!

Словно джинн из бутылки, откуда ни возьмись, рядом вырос Филипс:

— Что случилось, Петтерс? Хватит голосить.

— Капитан, человек за бортом! Прикажите спустить шлюпку!

Филипс, не торопясь, достал подзорную трубу, разложил ее и посмотрел туда, куда указал ему Джордж, спустя несколько секунд наблюдения он так же не спеша сложил ее и убрал в тубус[85].

— Ну, так я и думал. Он темнокожий. Можете сами посмотреть.

После этих слов капитан протянул Джорджу трубу.

— И что это значит?

— А это значит, мистер Петтерс, — на последних словах Филипс сделал особое ударение, — что это не «человек за бортом», а раб, скорее всего беглый, поэтому на него морской кодекс не распространяется и волноваться нужды нет.

Услышав эти слова, Эйша прижалась к отцу:

— Как же так, пап?! Что мистер Филипс такое говорит?

Джордж успокаивающе погладил дочь по голове:

— Не переживай, дорогая, мистер Филипс шутит. Майкл, отведи, пожалуйста, сестру в каюту.

— Но, пап…

— Быстро!

В такие минуты спорить с отцом было бесполезно и даже опасно. Мальчик взял Эйшу за руку, и они пошли вниз. Проводив детей взглядом, Джордж вновь повернулся к капитану:

— То есть, по-вашему, уважаемый мистер Филипс, беглый раб — это не человек?

— Именно так, мистер Петтерс, к тому же он подданный Франции, а не Британии, а брать не пойми кого на борт не входило в мои планы.

— Хорошо. Посмотрим, что вы скажете, когда за бортом окажется подданный королевы Виктории.

Капитан, и не рассчитывавший на такую быструю победу над несносным пассажиром, растекся в приторной улыбке:

— О! Не сомневайтесь, я всячески помогу этому бедолаге, как и велит кодекс офицера, но надеюсь, этого не случиться!

— Еще как случится, мистер Филипс.

Прежде чем капитан сумел задать следующий вопрос, Джордж Петтерс одним движением перемахнул перила и прыгнул за борт.

Капитан побагровел от злости и в сердцах топнул сапогом.

— Вот же упрямый баран, — прошептал он сквозь зубы и уже на всю палубу прокричал: — Человек за бортом! Готовить шлюпку!

Утопающий оказался мужчиной, причем достаточно крупным. Когда подоспела подмога, тот уже был практически без сил и еле держался на воде. С большим трудом перевернув его на спину так, чтобы голова оставалась на поверхности, гребя одной рукой и помогая себе ногами, Джордж начал обратный путь. Шлюпка подоспела, когда до корабля оставались считаные футы и бедняга совсем потерял сознание. Матросы помогли Петтерсу доставить его на борт, оказалось, что в воде он выглядел гораздо меньше, чем в действительности. Это был гигантский человек, и тащить его пришлось вшестером.