Петр Великий как законодатель. Исследование законодательного процесса в России в эпоху реформ первой четверти XVIII века - [41]
Руководство Петра в дальнейших стадиях правотворческой работы прежде всего выражалось в соответствующем подборе и переводе иностранных законодательных источников, в указании способа обработки западноевропейского законодательного акта и в определении характера и степени его использования.
Еще задолго до постановки на очередь разработки какого-либо закона, требующего изучения соответствующих законодательных актов и практики западноевропейских государств, Петр давал задания своим дипломатическим агентам достать относящиеся к данному предмету законодательные источники – явно, открыто или тайным путем разведать и «купить секрет». Например, собирая материалы для морского законодательства, Петр дает собственноручный указ в 1717 году о приобретении для законодательной работы и переводе на русский язык законодательных актов сильнейших морских держав того времени: «Чтоб шаутбейнахту[323] Паддону придать из русских офицеров, которые по-аглински умеют, чтоб перевесть весь полный аншталт как флота, так и магазейнов аглинских, а вице-адмиралу Крейсу – галанские, а французские к новому году поспеют». Одновременно с этим Петр предписывает сыскать имевшийся у князя Голицына датский анштальт[324]. Этот последний анштальт, по-видимому, не был отыскан, так как в следующем году секретарем Морского приказа Тормасовым было занесено в протокол сведение о получении из Дании нового экземпляра датского морского закона: «В то же время его сиятельство адмирал изволил отдать пункты датские, присланные из Копенгагена от посла Долгорукова»[325].
При этом нужно иметь в виду, что в конце 1717 года переводился уже не первый французский кодекс по морскому праву. В 1713 году Кононом Зотовым был переведен Морской ордонанс Людовика XIV: «Ordonnance de Louis XIV, Roy de France et de Navarre. Donné à Fontainebleau au mois d’Aoust 1681. Touchant la Marine»[326]. Вторым крупным законом специально военно-морского права был переведенный по указу царя тем же К. Зотовым в 1714 году и напечатанный в следующем году обширнейший кодекс: «Ordonnance de Louis XIV pour les Armées Navales et Arsenaux de Marine» (Paris, 1689). Автор перевода и время начала его работы – 1714 год, 13 сентября – устанавливаются записью самого переводчика, Конона Зотова, в его «Юрнале»: «Приехал в С[анкт-]Питербурх 11 сентября 1714[‐го] из Кроншлота по письму от господина адмиралтейца Кикина. Ц[арское] в[еличество] приказал мне книгу перевесть 13[‐го] числа того ж месяца, названную “Ordonnance de Louis XIV-me. Pour les armées navales…”»[327] Принадлежность же перевода ордонанса Людовика XIV 1681 года «Touchant la Marine» устанавливается примечанием, сделанным переводчиком в рукописном и русском печатном ордонансе при ссылке текста ордонанса 1689 года на ордонанс 1681 года: «Мною переведен в прошлом году». Впервые на это примечание обратил внимание академик Пекарский[328], поставивший после «мною» знак вопроса. Приведенным свидетельством «Юрнала» К. Зотова устанавливается документально принадлежность переводов обоих ордонансов автору «Юрнала» – Конону Зотову.
Собирание иностранных источников имело место не в самый последний момент перед началом работ над каким-либо законом. Еще задолго, например, до издания указа Паддону 1717 года Петр писал князю Куракину за границу: «Правы морские воинские[329] и аншталт адмиралтейской мы ныне собираем всех государств, кои флоты имеют, и уже датской и французский переведены и галанской. Требуем аглинского, что потрудитесь приискать немедленно» (май 1715 года)[330]. Далее мы увидим, как иногда за пять и более лет до издания какого-либо акта законодатель начинает собирать соответствующие иностранные законы. Это собирание иностранных источников начиналось тотчас, как только у Петра являлась мысль произвести нужное преобразование в какой-либо области государственной жизни.
Разыскивание и приобретение иностранных источников по приказу Петра производили как его официальные представители, послы в западных государствах, так равно и специально посланные для этой цели его агенты. Им давались задания добывать, кроме официальных напечатанных законов, всякие сведения об обычаях, практике и административных порядках тех государств, в которые они бывали посланы. Приведем несколько собственноручных писем Петра, содержащих подобные его поручения. В 1715 году, когда казалось, что война должна скоро окончиться, Петр задумывался уже над общей реформой государственного управления и поэтому обратился к князю Трубецкому[331]: «Чтоб достать книги прав и всех чинов определение, ранги и звания всех колегий, также и земские поборы и распорядки и, единым словом, весь анштальт государства Свейского… от мужика и от солдата даже до Сената». К этому он прибавил предписание: «Также которые у них определения не по книгам, но уже от обычая, то и те написать и прислать, ежели возможно, на латинском, а буде нет, то на каком есть»[332].
Намечая в качестве одного из источников для преобразования центральных учреждений шведские законы, Петр имел сведения, что эти последние не являлись первоисточниками для законодательной работы при государственной реформе. Его соображения по этому поводу весьма любопытно высказаны в собственноручном его указе, посланном в 1715 году, 12 сентября, генерал-адъютанту Ягужинскому
Курс по скорочтению рассчитан на четыре недели. Имея дело с чтением, наиболее важным является наслаждение им. Не важно, что вы читаете: техническую литературу, детские книжки, романы или статьи в журналах, наслаждение – самый важный компонент эффективного чтения. Расслабьтесь, позвольте интересу завладеть вами... .
В работе проанализированы малоисследованные в нашей литературе социально-культурные концепции выдающегося немецкого философа, получившие названия «радикализации критического самосознания индивида», «просвещенной общественности», «коммуникативной радициональности», а также «теоретиколингвистическая» и «психоаналитическая» модели. Автором показано, что основной смысл социокультурных концепций Ю. Хабермаса состоит не только в критико-рефлексивном, но и конструктивном отношении к социальной реальности, развивающем просветительские традиции незавершенного проекта модерна.
История нашего вида сложилась бы совсем по другому, если бы не счастливая генетическая мутация, которая позволила нашим организмам расщеплять алкоголь. С тех пор человек не расстается с бутылкой — тысячелетиями выпивка дарила людям радость и утешение, помогала разговаривать с богами и создавать культуру. «Краткая история пьянства» — это история давнего романа Homo sapiens с алкоголем. В каждой эпохе — от каменного века до времен сухого закона — мы найдем ответы на конкретные вопросы: что пили? сколько? кто и в каком составе? А главное — зачем и по какому поводу? Попутно мы познакомимся с шаманами неолита, превратившими спиртное в канал общения с предками, поприсутствуем на пирах древних греков и римлян и выясним, чем настоящие салуны Дикого Запада отличались от голливудских. Это история человечества в его самом счастливом состоянии — навеселе.
Пражская весна – процесс демократизации общественной и политической жизни в Чехословакии – был с энтузиазмом поддержан большинством населения Чехословацкой социалистической республики. 21 августа этот процесс был прерван вторжением в ЧССР войск пяти стран Варшавского договора – СССР, ГДР, Польши, Румынии и Венгрии. В советских средствах массовой информации вторжение преподносилось как акт «братской помощи» народам Чехословакии, единодушно одобряемый всем советским народом. Чешский журналист Йозеф Паздерка поставил своей целью выяснить, как в действительности воспринимались в СССР события августа 1968-го.
Книга посвящена первой успешной вооруженной революции в Латинской Америке после кубинской – Сандинистской революции в Никарагуа, победившей в июле 1979 года.В книге дан краткий очерк истории Никарагуа, подробно описана борьба генерала Аугусто Сандино против американской оккупации в 1927–1933 годах. Анализируется военная и экономическая политика диктатуры клана Сомосы (1936–1979 годы), позволившая ей так долго и эффективно подавлять народное недовольство. Особое внимание уделяется роли США в укреплении режима Сомосы, а также истории Сандинистского фронта национального освобождения (СФНО) – той силы, которая в итоге смогла победоносно завершить революцию.